Кодекс Защитника

Анна схватилась за фотоаппарат, а Ньюман стал набивать строчки комментариев к фотографиям, которые тут же полетели в сеть. Церетели, спохватившись, выскочил на середину круга сам и тоже принялся отплясывать лезгинку, размахивая в разные стороны языком галстука и демонстрируя окружающим свое толстое пузо, через разъехавшуюся застежку сорочки. Между Макаровым и Церетели разгорелась дуэль за право обладать белым платком, который как по мановению волшебной палочки, появился в руках юной красавицы. Зрители ответили им одобрительным гулом. Макаров, выбивая ногами, пыль, почувствовал, что стоит на чем-то твердом и, упав на одно колено, провел рукой по поверхности. Так и есть, он стоял на древней плите, засыпанной сверху тонким слоем песка. И почему ее раньше никто не заметил? Пританцовывая на одном колене, он прошелся по всему периметру брусчатки и понял, что она имеет форму идеального круга и как будто специально была построена здесь для того, чтобы на ней можно было танцевать. Откуда она появилась здесь, на такой глубине? Об этом старший лейтенант не успел подумать. Он заметил рядом с собой какое-то движение и через мгновение осознал, что к нему с одной стороны спускается Ибрагим Султанов, а с другой – черный мулла в сопровождении своих янычар. И сразу чутье подсказало ему, что мирная стадия общения вот-вот закончится.

Инстинктивно он загреб в руке щепотку песка и зажал ее в кулаке, будто захотел получить от земли силы, чтобы выдержать новый удар судьбы. Но ситуация разворачивалась, как змея из спирали. Медленно и неотвратимо. Ибрагим Султанов подошел к своим шуринам и обнял их одного за другим. Черный мулла подошел к руководству города и к представителям Организации и стал здороваться с каждым из них, церемонно обходя по кругу всех с прижатой к груди ладонью.

И все будто бы было нормально, только каждый из находившихся рядом с центром кратера уже отлично все для себя понял. Все! Земля вот-вот разверзнется у них под ногами. Как в прямом и переносном смысле.

В суматохе никто так и понял, кто крикнул:

– Держите его! Это он! Тот самый военный преступник!

Кто-то из янычар черного муллы схватил сзади Ибрагима Султанова и потянул за собой. Тоненько свистнула полоска дамасской стали, и на землю упала окровавленная кисть. А рядом с ней, корчась от боли, упал на колени ее владелец, пачкаясь в собственной крови. Взвизгнула танцовщица, подхваченная на руки Макаровым и откинутая в сторону, как кукла. Старший лейтенант попытался выхватить из-за спины автомат, но тут же получил удар локтем в нос и, охнув, рухнул на землю, как срубленный тополь, и был мгновенно затоптан навалившимися со всех сторон мюридами черного муллы. Братья, зажав Ибрагима между своими спинами, образовали из обнаженных сабель плотную металлическую завесу, от которой отскакивали все кинжалы и пики, направленные в их сторону. С верхних точек кратера к ним устремились их товарищи по оружию, но не успели. Зрители, спасаясь от случайных ударов, побежали наверх, создавая затор, сквозь который первые из казаков смогли пробиться, только сталкивая их назад и прыгая по их головам. Они достигли дна тогда, когда братья упали на землю рядом с Макаровым. На их остывающие тела, как на помост, вспрыгнули несколько мюридов. Они вцепились в раненого и ничего не понимающего Ибрагима, как в древко знамени, но теперь уже им пришлось отбиваться от сверкающих молний в руках казаков.

Все закружилось как смертельном танце. На место убитых мюридов и на их тела вскочили рядовой Соловенюк и ефрейтор Стольников. Они попытались выдернуть из-под груды убитых тел своего командира, но тут же повалились рядом с ним с окровавленными головами.

Гора убитых стала расти в центре воронки с неимоверной скоростью. И было просто удивительно, почему никто из дерущихся даже не подумал применить огнестрельное оружие. В ход шло все – зубы, ногти, ножи, пики, сабли, даже лопасти от вертолета. И ни одного выстрела! Только крики, хрипы и стоны дерущихся, раненых и умирающих. А в центре стоял ничего не понимающий изможденный человек. Каждая из сторон тянула его в свою сторону. Он уже остался практически голым, потому что каждый, стараясь уцепиться за его одежду, рвал ее на куски.

Солнце подошло к зениту, и уже вот-вот должно была коснуться самой верхней точки, но, как будто ужаснувшись увиденной картины, замерло в двух шагах от апогея.

* * *

Анна Сирош пришла в себя после удара по голове. Она лежала в луже крови, инстинктивно прижав к груди фотоаппарат и закрывая его от ног дерущихся. Пол Ньюман лежал, прикрывая ее своим телом и вздрагивая каждый раз, когда кто-то наступал ему на спину или шею.

– Пол, ты живой, – преодолевая боль, зашептала она ему в ухо.

– Кажется да, – ответил он также одними губами, – лежи, не двигайся. Может, и пронесет.

– Я должна сфотографировать это! Отодвинься чуть в сторону.

– Не вздумай. Мы еще живы, только потому, что они думают, что мы мертвы.

– Я не для этого тащилась сюда. Отодвинься.