Кодекс выживания

Я осмотрел остальное добро, что Алиса с Васей собрали в кучу. Нашёл такие же шприцы и таблетки. Несколько маленьких флакончиков энергетика. Пара рабочих фонариков, одни наручные механические часы. Выбрал себе парочку кожаных мешочков с надёжной застёжкой и удобным креплением. Закинул туда свою «гречку» в количестве шести штук. Одну закинул в рот, сегодня ещё не принимал. Фиолетовый осколок примотал к руке под завистливый взгляд Васи. Но тот даже слова не сказал, что сам хочет его использовать.

Камушки мы всё же поделили поровну на троих. И я добавил к своим ещё одиннадцать штук. Один из них отдал собаке. Трупы рейдеров я вытащил во двор. А потом пошёл проверить пленника.

Тот уже пришёл в себя и пытался устроиться поудобней. Но ничего у него не получится. Я закрыл маленькие окна, чтоб лишний шум не привлекал тварей, да и мычанье их меня раздражало. После чего позвал Алису, а Васю попросил последить за мутантами. Лучше всего это делать с третьего этажа, поэтому Васёк был не в восторге. Подниматься по лестнице ему сейчас нелегко.

Алиса мне нужна была как более опытный житель этого мира. Она сможет подтвердить или опровергнуть слова пленного. А я собираюсь его допрашивать!

* * *

Для начала я собрал все необходимые инструменты, на применение которых у меня хватило фантазии. Спросил у Алисы про токсин, который блокирует восстановление энергии. Она подсказала, что это как раз чёрная жидкость в шприцах.

Я тут же ввёл пленнику блокиратор. Усадил на стул и надёжно привязал руками и ногами. Развязал рот и глаза. Глаза, конечно, опасно открывать, но так он будет видеть, то что с ним делают, а от этого будет страшнее.

— Пожалуйста… Я всё скажу… — начал он бормотать жалостливым голосом, как только я вытянул кляп.

— Конечно, скажешь… Куда ты денешься… — попытался я изобразить равнодушного человека, который каждый день занимается пытками.

— Слушай, пацан. Я с ними недавно. Зачем всё это? Я и так всё расскажу. Они меня заставили.

— Сколько вас? — начал я спрашивать, игнорируя наивные просьбы.

— Четверо было. Я один остался… — мужик даже дрожащий голос изобразил.

А с него актёр получше будет, чем я. По нему видно, что он не труслив. Лет сорок-сорок пять, заросший бородой, худощавый, но с уверенным взглядом.

— Где ваш лагерь? — продолжил я спрашивать, вертя в руках нож.

— Какой лагерь? Нет у нас ничего, мы на машине ездим, еду только ищем.

— Я видел, тварь, как вы еду ищете. Вы людей куда увозите? Или это и есть ваша еда?

— Что? О чём ты говоришь? Какие люди?

Я изо всей силы ударил его в нос кулаком, с зажатым в нём ножом, для большего веса.

Мужик пошатнулся, но не упал. Даже кровь не пошла. Впрочем, мне тоже не особо больно было.

— Ты чего пацан?

— Я видел, как вы вчера женщину в машину посадили! — резко крикнул я, распаляя себя.

Даже голос сорвался.

— Ну мы… Мы нашли её и вывезли отсюда. Тут опасно…

— Хорош заливать тварь! Не корчь из себя спасателя. Вы её били и раздевали!

— Да ты не так понял. Мы проверили заражена она или нет. Проверили нет ли укусов и как реагирует на агрессию. Твари обычно бесятся.

— Ты чё, дядь, за идиота меня держишь?

— Нет, что ты…

Я взял со стола неподалёку плоскогубцы и зажал в них ноготь мужика. По его взгляду было видно, что он не верит, что я способен его пытать. Но продолжает изображать испуг.

— Ладно-ладно, я всё скажу… Да, мы её изнасиловали. Ну ты должен понимать. Тут мало баб. Но мы её отпустили потом. Извини… — тут он едва ли не зарыдал.

Сейчас ты у меня зарыдаешь тварь!

Я со всей силы рванул ноготь и мои уши пронзил крик боли. На этот раз настоящий.

— Сука-а-а-а! Мля-а-а-а! Мразота мелкая! Чего ты хочешь?!

— Где ваш лагерь, сука?!

— Да нет у нас лагеря! Я же сказал! На хера мне врать? Сам подумай! А-а-а…

Я вырвал следующий ноготь. Крик повторился. Рука мужика начала дрожать и заливать его ноги кровью. У меня руки тоже слегка подрагивали. Пытать людей, оказывается, сложнее, чем я думал… Но я утешал себя мыслью, что это не человек, а натуральная мразь.

— Чё, урод, говорить будешь? Или тебе глаз выколоть? — я слегка наклонился к пленнику и заглянул в глаза.

Он внезапно рассмеялся, словно умалишённый.

— Да у этой бабёнки яйца больше, чем у тебя. Ха-ха…

Я вмазал ему ещё раз. Вышло даже сильнее, и он упал на пол вместе со стулом, к которому был привязан.

— Хах, и бьёт она наверняка сильнее, — с кровавой улыбкой сказал тот.

Вот и показалась его настоящая натура. А то изображал из себя саму невинность.

Я поднёс нож к его глазу и медленно спросил:

— Где ваш лагерь?

— Ну давай, малой, удиви меня, если не ссышь.

Моя рука задрожала чуть сильнее. Почему я не могу проткнуть ему глаз? Это же не человек… Это не человек… Это тварь. Что они сделали с тётей Светой? Сколько через них прошло простых людей? Уроды…

И я направил руку с ножом вперёд.

Вот тут он заорал действительно громко и натурально. А мне даже жаль его не было. В этот момент внутри что-то щёлкнуло. Сломалось. И жалости больше нет.

Я дал ему минуту, прочувствовать всю боль. А сам даже не отворачивался.

Потом зашёл к нему со спины, склонился над ухом и сказал: