Кодекс страсти

– Сейчас мы поедем ко мне и выпьем бренди, бормотал он, и их дыхание смешивалось. – И поцелуй же меня. Вот так.

Его язык проник в ее рот. Кэролайн сделала то же самое. Она потянулась к нему, стараясь как можно теснее прижаться к его телу. Несмотря на толстую зимнюю одежду, она ощущала биение его сердца, тепло его тела.

Кэролайн ни о чем не думала, да и не могла ни о чем думать. Она хотела его, хотела уже давно. Ее тело рвалось к нему, но еще больше рвалась к нему ее душа, предчувствуя радость, страсть, взаимопонимание со стороны этого человека. Любимого человека.

– А потом, Кэролайн, я сниму с твоего прекрасного тела все до последней нитки и буду смотреть на тебя, осязать тебя, пробовать тебя на вкус.

Голос Дэниела звучал резко, жестко, его дыхание, казалось, обжигало ее щеку. Кэролайн начала сжиматься, отстраняться от него.

– Нет, нет, не оставляй меня. Прошу тебя, Кэролайн, не делай этого.

Но Кэролайн уже отодвинулась от него, прикрывая ладонями шею:

– Я… Я не…

– Что с тобой? Ты не хочешь меня?

Дэниел схватил ее за плечи и коротко, но жестко встряхнул ее.

Кэролайн покачала головой.

– Heт, – наполовину искренне пробормотала она. В голове у нее была сплошная сумятица. – Я… Я не…

Она умолкла. У нее больше не было сил лгать ему.

– Черта с два «не», моя милая. Черта с два. – Она чувствовала его сильные пальцы даже сквозь теплый плащ. – Ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя. И не вздумай повторять свои «не».

– Ладно, – слабо улыбнувшись, согласилась Кэролайн. – Я не буду. Я не могу. Ты прав. Я хочу тебя. Но я… просто не готова…

Она пыталась подобрать подходящие слова, которые могли бы объяснить страх, являющийся причиной ее отказов.

– Не готова к чему? Ко мне?

Дэниел прижал ее к себе, заглянул ей в глаза и, очевидно, прочел в них сомнение, поскольку разжал объятия и отодвинулся в угол.

– Постарайся объяснить мне, – спокойно сказал он. – Ты проводишь меня через какую-то трассу психологических препятствий, и я уже устал от этого. Два шага назад, шаг вперед. Возможно, это было модно в университетских кругах в шестидесятые, но мне это не нравится. Я не буду играть, Кэролайн, пока ты не объяснишь мне правила игры.

– Тут нет никакого секрета, Дэниел. Все то же самое, что и всегда. Ты мой профессор, я твоя студентка, я гораздо старше тебя, ты, кажется, недоволен тем, как я выгляжу и как разговариваю и…

– Брось ты, Кэролайн. Все это вчерашние новости. Мы уже тысячу раз говорили об этом. Я уже не твой профессор, ты уже не моя студентка. Мне наплевать, и тебе тоже должно быть наплевать на то, что по этому поводу думают наши родственники, или друзья, или кто угодно. Если тебя все еще волнует то, что ты на четыре или пять лет старше меня…

– На семь, – решительно поправила Кэролайн. – Я на семь лет старше тебя. Когда ты родился на свет, я уже ходила во второй класс.

Дэниел рассмеялся.

– Чудесно! Ну, ты сумела поставить меня на место. Ты читала «Киску в шляпе» раньше меня. Думаю, на этом мне пора расстаться со всеми иллюзиями по поводу нашего интеллектуального равенства. Ты всегда будешь для меня недосягаема. – Он покачал головой, и в его голосе по-прежнему звучал смех. – Извини меня за то, что я посчитал себя ровней тебе, бабуля.

– Я не шучу, Дэниел. Я действительно могла бы быть бабушкой. Элизабет Тейлор стала бабушкой в моем возрасте. Что бы ты тогда сказал?

– Если бы ты стала Элизабет Тейлор? Я бы очень удивился. И немножко расстроился. Я люблю блондинок и привык общаться с женщинами, которые знают, что «Хэдли против Баксендейла» это из области договорного права, а не футбола.

– Ты просто не любишь, когда тебе отвечают «нет».

Кэролайн была рассержена. Он подшучивал над разницей в возрасте. Да, он мог себе это позволить, потому что был младше.

Дэниел потянулся к ней и развернул ее лицом к себе.

– Я принимаю снег в качестве ответа, Кэролайн, и ты знаешь об этом лучше, чем кто бы то ни было. Как только ты захочешь, чтобы я ушел и больше не возвращался, скажи мне об этом. Я кручусь вокруг тебя потому, что считаю твои аргументы глупыми. Не думаю, что ты так на самом деле думаешь. Ты что-то хитришь. – Он пристально посмотрел своими темно-карими глазами в ее голубые глаза. – Скажи мне раз и навсегда «уходи», и я уйду. Но сначала мне хотелось бы узнать причину. Мы непрерывно говорим об одном и том же, Кэролайн, и ты постоянно скрываешься за той же дымовой завесой: возраст, общественный статус и прочее. Поведай мне настоящую причину. Если ты стыдишься меня или соглашаешься с мнением дочери относительно того, что никто не может сравниться с твоим бывшим мужем, – скажи мне об этом. Но на этот раз я хочу слышать правду, только правду и ничего, кроме правды.

Дэниел вновь откинулся в свой угол кабины, выпустив ее из объятий.

– Давай, Кэролайн, я слушаю.

Кэролайн глубоко и прерывисто вздохнула. Ну как рассказать ему правду? Она не хотела, чтобы кто-нибудь звал эту правду.

– Прости, Дэниел. Мне бы очень хотелось объяснить тебе, почему я не решаюсь на то, чтобы…

– Заниматься со мной любовью, – помог ей Дэниел.

– Да. Заниматься с тобой любовью.