Кодекс страсти

– Хорошо, я не буду раздумывать над вопросом, была ли ты лучше в молодом возрасте, – меня это не заботит. – Дэниел хотел дотронуться до нее, но Кэролайн откинулась назад и обхватила себя руками. Прекрасная, и теплая, и… я влюбился в тебя без памяти, Кэролайн.

Кэролайн молчала довольно долго, и сердце Дэниела потихоньку уходило в пятки. Зачем он проговорился? Это была правда, но Кэролайн не была к ней готова.

«Заткнись, Фрателли, ты осел».

Через несколько минут, ставших для Дэниела вечностью, Кэролайн спокойно сказала:

– Слушай, Дэниел, не знаю, смогу ли я тебе объяснить, но сейчас мне страшно даже думать о… таких отношениях.

Он сделал нетерпеливый жест и сказал:

– Давай сейчас оставим эту тему. Сегодня ночью ничего не произойдет. Я скоро уйду, и ты сможешь расслабиться. Если ты находишь отвратительной саму мысль о том, чтобы лечь со мной в постель, то твои страхи окончены.

– Нет, не то.

Кэролайн потянулась к нему и дотронулась до его лица нежными пальцами. Решившись быть честной, она снова надолго замолчала.

– Если ты пытаешься найти более приятное слово, чем «отвратительный», не трудись. Мне уже все ясно.

Оскорбленный и сбитый с толку ее сдержанностью, Дэниел отвернулся от нее и собрался встать.

– Нет, нет, Дэниел, нет! – Кэролайн взяла его за руку и потянула обратно на кушетку. – Конечно, ты не отвратительный. Наоборот! Я… я хотела бы, чтобы ты был таким. Тогда было бы проще. А теперь я боюсь и нервничаю, а потом ты трогаешь меня, и я… – она не смогла закончить.

– И ты замыкаешься? Ты боишься меня, Кэролайн? – Голос Дэниела был тихим, как если бы он говорил с сожалением, а не с гневом.

Нет, этого не было. Было… (она нахмурила брови, пытаясь точно определить), да, был страх. Но она боялась не Дэниела. Как раз наоборот. Ее так тянуло к нему, она так хотела его, что это ее пугало. Это была неисследованная территория. Гарри был ее единственным любовником, и Кэролайн не знала, стала ли его связь с Роксаной откликом на его неудачи или на неудачи Кэролайн.

Она не хотела думать об этом в объятиях Дэниела. Его лицо ничего не выражало. Кэролайн попыталась снова.

– Не думай, что я не нахожу тебя привлекательным, – сказала она наконец. – Это не так.

– Ладно, это уже кое-что. Есть некоторый прогресс. – Дэниел язвительно усмехнулся. – Я думаю, что ты прекрасна, а ты думаешь, что я… не противен. Я хочу быть твоим любовником, а… – Он сделал паузу, ожидая ответа, которого не последовало. – Ты хочешь… чего?

– Я… я хочу быть уверенной. – Кэролайн взглянула на него и слабо улыбнулась. – Я чувствую, что меня захлестывают эмоции. Юридическая школа, мои дети, и теперь… ты. Вернее, мы. Мне нужно время. Наверное, ты меня не поймешь.

– Нет, пойму, – с сожалением ответил Дэниел. – Я хотел бы сказать: «К черту определенность, давай жить сегодняшним днем», – но я не могу. Я знаю, что ты имеешь в виду, и нельзя сказать, что это неверно. Я могу сказать, что ты сводишь меня с ума, но ты не уверена в этом так, как я, поэтому давай подождем.

Он сделал паузу и затем сказал:

– Возможно, тебе будет легче, если мы некоторое время не будем видеться?

– Я… я думаю, да.

– Тогда так и сделаем. Сейчас мне лучше уйти. Что если я не буду звонить тебе несколько недель? Дай мне возможность провести экзамены, а себе подумать о том, как тебе меня недостает. – Он наклонился и потерся лбом о ее лоб. – Я позвоню за несколько дней до Рождества, хорошо?

Кэролайн молчала, не понимая до конца, осуждена ли она или ей дана отсрочка в исполнении приговора.

– Поцелуй меня, Кэролайн, и прогони на холод. Она не удержалась и погладила его взъерошенные волосы.

– Боюсь, что мне жалко будет выставлять тебя за порог.

– А я боюсь, что нет.

Его губы мягко прикоснулись к ее губам, как и было запланировано, но, когда Кэролайн издала легкий стон, его руки сомкнулись вокруг нее, как клещи. Спустя несколько долгих мгновений Дэниел отпустил ее.

– Доброй ночи, Каролина mia.

Кэролайн открыла входную дверь, и в этот самый миг во всем квартале вновь зажглись огни.

– Ты поедешь домой со светом.

– Нет, свет остается здесь, с тобой.

Дэниел повернулся и пошел по подъездной дорожке к улице, глубоко засунув руки в карманы.

Глава 12

– Дэниел, Дэниел, – произнес декан опечаленно. – Я понимаю, это щекотливое дело. Мне неприятно напоминать тебе, но мы выработали наши директивы в прошлом году, а ты, кажется, уже все забыл. Никаких контактов (помимо, что называется, обычных) между преподавателем и студентом в течение всего времени, пока студент находится в списке одной из профессорских групп. Это предельно ясно. Если ты и миссис Фолкнер… встречаетесь, то это следует прекратить, пока она не закончит твой курс.

– И ты, конечно, поймешь, почему я почувствовал, что должен обсудить это.

Дэниел слышал голос Майка Гриерсона как бы издалека, через толщу воды. Слова декана то звучали громко, то пропадали где-то. Дэниел осознавал, что это искажение – результат гнева. Его гнева.

– Ты понимаешь или нет, Дэниел?