Кэролайн тряхнула головой, как бы проясняя все. Почему все эти воспоминания нахлынули на нее сейчас? Может, из-за продолжительной речи Тессы о папе и чудесных временах, которые у них были? Какое это имеет значение? Думать о прошлом, с которым давно покончено, – «только понапрасну тратить время и слезы», как любила говорить ее мать.
– Ты собираешься куда-нибудь сегодня вечером, Тесса, или мы посидим у огня, попьем какао и поговорим?
Тесса быстро подняла глаза:
– Как ты догадалась? У Мэри Ковингтон сегодня вечеринка, и я сказала, что приду. Ты ведь не возражаешь, мама? – Она была уже готова направиться к вешалке. – Я пешком. Здесь совсем рядом. Не волнуйся, я вернусь не поздно.
– Нет, конечно, нет. Постарайся не поднимать слишком много шума, когда придешь. Я, вероятно, буду спать.
Кэролайн не была расстроена тем, что Тесса уйдет из дома в этот вечер. Она обнаружила, что разговаривать с дочерью – тяжелая работа. Но ей не хватало той маленькой девочки, такой веселой и шустрой, которая так стремилась делать все вместе с мамой.
На рассвете Дня Благодарения солнце осветило голые ноябрьские деревья и выцветшие лужайки. Это был воистину последний осенний день, хрупкий, холодный и ослепительный. Кэролайн села за кухонный стол и задумалась, чем же ей сегодня заняться. Учиться? Она не могла смотреть ни на одно дело, ни на одну страницу тщательно составленного курсового конспекта. Нет, должно было найтись что-то другое, чем бы ей хотелось заняться.
Прошлой ночью Кэролайн несколько часов лежала в постели без сна, захлебываясь то от жалости к себе, то от слез. Это был один из самых худших моментов ее жизни после развода. Провести День Благодарения в одиночестве? Невыносимо было думать об этом, но она должна была об этом думать. Был ли какой-то выход? Она могла позвонить Лиз и Бордену. Она знала, что всегда получит приглашение в их дом. У нее было несколько других друзей, которые очень обрадовались бы ей, приди она даже без всякого приглашения. Впрочем, Кэролайн знала, что если она вмешается в семейную подготовку к празднику, нарушит традиции других людей, ей будет еще хуже, чем сейчас. Жалость к себе была побеждена, по крайней мере, временно, но Кэролайн понимала, что она может вернуться назад, и еще более сильной, чем прежде. Ей нужно было подумать о чем-нибудь отвлеченном.
С этой мыслью пришло озарение. Кэролайн открыла телефонную книгу и начала звонить. После третьего звонка она улыбнулась и направилась в кухню. Когда Тесса медленно спускалась по лестнице в десять часов, Кэролайн как раз начала печь пироги и фаршировать индейку.
– Ммм, как хорошо пахнет, мама. – Тесса ностальгически улыбнулась и, зайдя в кухню, понюхала воздух. – Ты всегда делаешь потрясающие пироги. Но зачем ты готовишь? Я ничего не захочу, когда вернусь. Ты же знаешь бабушку, она каждого откормит до второго подбородка. А тебе не съесть все это самой.
– Я и не собираюсь. – Кэролайн проворно двигалась по кухне. – Ты можешь сама приготовить себе завтрак, Тесса? Мне очень некогда.
– Конечно, – заинтригованно произнесла Тесса. – Но почему ты так спешишь?
– Я должна быть в одном месте в два часа, – сказала Кэролайн, не глядя на дочь. – Там вафли в холодильнике и яйца, если ты хочешь плотно позавтракать.
– Нет, спасибо. Ломтик поджаренного хлеба и апельсиновый сок – этого вполне достаточно. Куда ты собираешься?
– Ты бы лучше посмотрела на часы. У Хуана, вероятно, еще множество поручений на сегодня. Он рассердится, если ты заставишь его ждать.
Тесса плеснула себе немного сока и с любопытством взглянула на мать. Затем бросила взгляд на настенные часы:
– Ого! Ты права. Пойду-ка я в душ, а то сеньор Хуан расскажет бабушке, что я заставила его ждать.
Тесса бросилась к лестнице. Когда она через полчаса уходила, одетая в мягкий синий свитер и юбку-шотландку, с блестящей копной каштановых свежевымытых локонов, Кэролайн попрощалась с ней нежно, но чуть рассеянно.
Около двух часов Кэролайн подъехала к большому обветшалому зданию в Филадельфии. Пришлось поторопиться, но она все закончила вовремя и успела принять душ и переодеться в мягкое серое вязаное платье и черные туфли на низком каблуке. Вокруг шеи у нее был повязан серый с розовым шарф. Когда она приехала на вокзал в Филадельфии, ее встретили и посадили в старый разбитый драндулет. Прибыв к месту назначения, двое из сопровождавших внесли в дом весь обед, приготовленный Кэролайн к Дню Благодарения, включая клюквенный соус и взбитые сливки для пирогов. Несколько людей суетились, сервируя длинные столы, заполнявшие похожую на пещеру комнату. Кэролайн отнесла свои приношения во временную кухню с задней стороны комнаты. Она присоединилась к другим женщинам и мужчинам, накрывающим столы. Работая, Кэролайн невольно улыбалась. Время от времени кто-нибудь начинал петь гимны, другие подхватывали; то тут, то там вспыхивал смех. Да, она приехала в нужное место.
К Кэролайн подошел высокий импозантный чернокожий мужчина.