Кодекс разведчика

Самый главный вопрос, как всегда, прозвучал в конце – какое из дел, которые я веду в настоящий момент или вел в недалеком, а может быть, и далеком прошлом, может вызвать подобную неадекватную реакцию противоположной стороны.

– Все дела… – сказал я коротко и даже слегка обиженно. – Все особо важные дела, поскольку я являюсь следователем по особо важным делам…

И я здесь нисколько не погрешил против истины. Любое из моих последних дел способно было стать причиной покушения. Стало любое или не стало – это другой вопрос, и решить его с наскока невозможно…

На этом мы с майором пока закончили. Он дал мне подписать каждую страницу протокола, я подписал не читая, и следующей жертвой допроса стал капитан Тропилин. Кой черт вообще принес его сюда! Не мог Югов материалы «дела» отправить с простым нарядом? Насчет того, что он спас меня, я бы говорить не торопился… Он просто влез в ситуацию, когда стрельба в меня уже прекратилась, а теперь все будут говорить, что я жизнью обязан этому капитану. А я не только жизнью, я вообще ничем и никому не хочу быть обязанным… Я даже деньги в долг предпочитаю не брать, чтобы не быть обязанным. Даже когда это очень нужно…

Но в общем-то я вел себя со всеми прилично, никому не нахамил, несмотря на скверное настроение, но выводов пока сделать не сумел. А их сделать следовало бы…

* * *

Когда меня, наконец, оставили в покое, то есть очистили мой кабинет от своего присутствия, позвонил прокурор, только что вернувшийся откуда-то. Ему, похоже, дежурный объяснил, отчего дверь в нашем серьезном заведении обзавелась такой странной вентиляцией, привлекающей всеобщее внимание.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался в прологе разговора. Это не для проформы, как у других людей. Игорь Степанович всегда старается такие вопросы задать с чувством и вникнуть в ответ.

И хорошо, что я голос узнал, иначе мог бы и резко ответить, потому что устал от суеты вокруг своей персоны. Я по натуре человек скромный, вдумчивый, а суета мне думать мешает. А уж если она приобретает характер стабильности…

– Стараюсь, Игорь Степанович…

– Помощь нужна?

– Спасибо… Пока ничего не надо.

– Я распорядился выделить тебе охрану. До дома будут провожать, и утром встретят. Без сопровождения тебе на улице показываться запрещаю. Это приказ.

– Спасибо… – вздохнул я, как застонал.

– Охрана из горотдела. Когда приедут, тебе доложат.

– Спасибо… – повторил я.

И только после этого, заставив себя сосредоточиться, решил, что мне следует сделать в первую очередь – позвонить Русинову. Я достал трубку, нашел его номер и нажал клавишу вызова. Отставной подполковник ответил почти сразу.

– Иван Сергеевич… – я начал говорить с легким укором.

– Я слушаю вас, Максим Юрьевич… – он ответил спокойно и невозмутимо.

– Признаюсь, не ожидал от вас такой глупости…

– А я такой от вас… – Ответ показался подполковнику адекватным, но мне – детским, произнесенным по принципу: «сам дурак».

Но все же я переспросил:

– Вы о чем?

– Глупость думать, будто покушение организовал я… Если бы я это сделал, вас уже не было бы в живых… Вы понимаете, что такое спецназ ГРУ?

Оказывается, он и не скрывает, что все уже знает. Это ли не подтверждение вины?

– Имею представление…

– На всякий случай я объясню дополнительно. Представьте себе ситуацию, когда дерутся деревня на деревню. Вот стоит на горке здоровенный детина, который в рабочее время корову одной рукой держит, а второй быка над ней поднимает, и отвешивает удары направо и налево. Он, конечно, богатырь и уважения достоин. Но он не спецназовец. Худенький спецназовец из соседней деревни сидит в кустах рядом и бросает камни. В одного, в другого… Попадает богатырю в голову и «роняет» его, как и других… И сам при этом без синяков остается… Я бы, имей необходимость убрать вас, действовал бы точно так же… И остался бы без синяков… Но я не вижу вообще такой необходимости, поскольку надеюсь все-таки найти с вами общий язык… Хотя вы этого упорно не желаете…

– Я не имею морального права, Иван Сергеевич, искать общий язык с человеком, бежавшим из-под стражи и отправившим в госпиталь трех караульных. Кстати, по этому поводу против вас уголовное дело еще не возбуждено, но возбуждено будет обязательно, будьте уверены… А я уверен в своей правоте, поскольку заводить знакомства с преступниками для следователя преступно…

Он усмехнулся так, что даже трубка мобильника усмешку донесла.

– Я рад вашей принципиальной позиции, потому что принципиальность, когда она не граничит с глупостью, является положительным качеством, однако же я не приглашаю вас сесть со мной за ресторанный столик… – резонно возразил отставной подполковник, и я не мог не согласиться с этой резонностью. – Я предлагаю сесть, грубо говоря, за рабочий стол и предпринимать согласованные меры к поиску настоящих преступников…

– Это называется потерей темпа расследования и грозит возможностью недополучения улик, – сказал я честно.

– Потеря темпа расследования уже довела вас до сегодняшнего покушения…

– Кстати, – спросил я, – откуда вам известно о покушении?