Кодекс разведчика

– Здравствуй, Иван Сергеевич. Говорить буду коротко, поскольку сильно занят. У меня люди… Слышал про трудную ситуацию, в которую ты попал. К сожалению, по телефону не могу тебе объяснить некоторые дополнительные аспекты, а они существенны. Но тебе ставится категоричная задача – выпутаться и оправдаться… Обязательно оправдаться… Чего бы это ни стоило… В сложившейся ситуации ты – джокер, который должен стать козырным тузом… Там, на месте… В других местах есть свои джокеры…

– Что вы хотите этим сказать, товарищ полковник?

– Только одно. Что не ты один попал в подобную ситуацию. И просматривается, похоже, очевидная организованная широкомасштабная провокация против спецназа ГРУ. Чем она вызвана, не нам с тобой решать, хотя я догадываюсь… Ладно… Выкручивайся… Какой помощью тебя обеспечить?

Я не понял смысла такой провокации. Хотя в возможность подобного не верить не мог. Еще никак не закончилась другая провокация, против полковника Квачкова, обвиняемого в покушении на Чубайса. Любого спецназовца спросили бы… Если бы Квачков действительно готовил покушение, Чубайса пришлось бы скальпелем с ближайших деревьев соскабливать. Но политика – это не моего ума дело… Мне, чтобы в политическую историю не попасть, следует из своей выцарапаться…

– Мне бы на связь хорошего хакера… Местный куратор не в состоянии помочь по некоторым чисто техническим вопросам…

Полковник какое-то время думал.

– Ты не помнишь по Афгану такого майора медицинской службы – Виктора Юрьевича Гагарина?.. Он тогда был майором, а сейчас в Интерполе работает… В антитеррористическом подсекторе… Уже немолод, но остался все тем же человеком…

– Помню. Его звали Доктор Смерть… Однажды он вытаскивал мне пулю из плеча прямо в горах, во время операции… Вместо наркоза влил мне в рот бутылку водки… Я тогда старшим лейтенантом был и пить еще не умел…

– Запоминай номер… – прерывая мои воспоминания, полковник продиктовал. – Позвони ему через час-полтора… Я предварительно сам с ним переговорю… Он, возможно, и сумеет решить твои проблемы…

– Спасибо, товарищ полковник…

Я отложил трубку на стол, прикидывая, как мне лучше сформулировать свои просьбы. Но раньше чем я успел позвонить Доктору Смерть, опять позвонили мне. Номер звонившего был местный, незнакомый, но номер со спутниковой трубки был известен только людям, которые имеют ко мне непосредственное отношение…

ГЛАВА 5

ЯРОСЛАВ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ТРОПИЛИН,

капитан СОБРа

Еще несколько часов назад, когда Ким Валерьевич меня приглашал, казалось, что устал я неимоверно. А потом «второе дыхание», что ли, появилось… Сам не знаю почему, я из управления уезжать не торопился. Словно ждал какого-то события, способного сдвинуть с места если уж не само дело, меня коснувшееся, то хотя бы мое личное восприятие этого дела, мои мысли о нем. Работа для меня нашлась. Вернее, причина остаться, называемая работой. Пока я исполняю обязанности командира городского СОБРа, приходится много с бумагами возиться. Но с бумагами, даже при том, что я не люблю это дело больше, чем слишком тесную обувь, я в этот раз справился на удивление быстро. Потом чай попил с группой захвата следующей смены, заступившей на суточное дежурство, и терпеливо отвечал на вопросы относительно убитого подполковника Фархутдинова. Парни, естественно, не любят, когда ментов пристреливают, а особенно не любят, когда добивают раненых. Обозлились и зубы сжали. Я знаю, чем такое обычно кончается, и потому постарался ситуацию смягчить:

– Там не все, мужики, так однозначно, как кажется. И не очень-то слушайте, что у нас в коридорах рассказывают. Каждый свое «лепит», как бабушка…

– А что там неоднозначно? – Старший лейтенант Смолин вообще от природы человек недобрый и к тому же вдумываться в ситуацию не любит. Только действовать умеет. Хотя в этом деле он бывает очень даже хорош. Он служил срочную в спецназе ВДВ, как и капитан Югов. Спецназ ВДВ, хотя и не спецназ ГРУ, но тоже имеет основания своей службой гордиться. И умение работать в сложных ситуациях Смолин из армейской действительности в ментовку принес.

– Да многое там неоднозначно, и многое при сопоставлении не сходится… По-моему, этого подполковника кто-то круто подставляет. Идет отстрел свидетелей… Югов, кстати, тоже так думает… Валят все на Русинова, как из самосвала… Чтобы дело быстрее закрыть…

– А следак что думает?

– А следак вообще не думает… Он ждет от Югова материалов дела, а от нас ждет подозреваемого… И тогда только думать начнет… На него, кажется, сверху насели, чтобы срочно все закончил…

Я взглянул на часы, потому что захотелось вдруг громко и протяжно зевнуть. Да, пора было и отдыхать отправиться. Попрощавшись, я убрал в сейф пистолет и отправился. Но в коридоре, около самого выхода на лестницу, навстречу мне попался сам Сережа Югов, которого только что вспоминал.

– Ты домой? – поинтересовался деловито и хмуро.

– Пора уже… А ты, кажется, и не собираешься?

– У меня еще два допроса, чтоб им неладно было… Закончу, поеду… Слушай, тебе же мимо прокуратуры ехать? – поинтересовался он с надеждой.