Кодекс поведения

— Ну да. — Анжевин поднялась безо всякого хруста и щелканья. — Какая разница, я все равно его не оставлю. Слава Богу, — грустно улыбнулась она, — я-то думала, он меня отшил, потому что спит с Бетой.

Джени хотела было Сказать, что сильные переживания толкали людей и на большие глупости, но вовремя прикусила язык. Она посмотрела на себя в зеркало, поплескала холодной водой на синяк и принялась растирать лицо полотенцем.

— Точно, — с энтузиазмом продолжала Анжевин, — если все получится, может, и правда им удастся от тюрьмы отвертеться? — Она щелкнула пальцами и, благодаря акустике, звук напомнил треск гравия под ногами. — Вперед! — скомандовала она и, зацокав каблучками, вышла из ванной.

— Слушаюсь, ваше превосходительство. — Джени в последний раз провела полотенцем по лицу и бросила его в раковину.

Джени нужно было пройтись, чтобы окончательно прийти в себя, а у Анжевин адреналин бил фонтаном так, что Неоклоне на месяц бы хватило. Поэтому они решили пройти в главный корпус министерства по подземному переходу. Несмотря на столь ранний Час, здесь было довольно многолюдно. Сновали бакалейные тележки, деловито катились по назначению контейнеры с бельем и всякой утварью, словом, в мире цокольных этажей жизнь била ключом.

Наверху еще все спят, а здесь, внизу, деловой центр полотняных спецовок уже на ногах. Они не торопясь шли уже несколько минут. Сумка в такт походке похлопывала Джени по левому бедру, как вдруг ее внимание привлек неприятно знакомый звук. Она резко остановилась, и в эту минуту мимо них проплыл перегруженный ял. Водителя, похоже, ничуть не тревожило завывание сигнальной сирены, говорившей о большой перегрузке. Джени бросилась следом, отмахнувшись от вздумавшей было протестовать Анжевин.

— У вас перегруз! — крикнула она водителю, указывая на багаж: огромный письменный стол цельного дерева, взгроможденный поверх него книжный шкаф и сервировочный столик, венчавший пирамиду. — Разгружайтесь!

— Чего? — Женщина-водитель захлопала ресницами, — Я не собираюсь тащить это барахло обратно в отель.

— Правильно, не собираетесь, вы выгрузите все это прямо здесь.

— Размечталась, милая, буркнула в ответ водитель.

— Стоять! — Взгляд Джени ясно давал понять, что варианты не предусмотрены. — Инструктаж по технике безопасности проходили?

Женщина искоса глянула на панель управления, прежней самоуверенности как не бывало.

— Да, но…

— А значит, знаете, чем чреват сбой индуктора в закрытом пространстве? Что может произойти с системами? И со случившимися поблизости человеческими мозгами — вашими и тех несчастных, кто просто будет проходить мимо?

— Д-да, но…

— …не говоря уже о кислотных парах.

— Да, мэм, но…

— Разгружайтесь! Немедленно!

Женщина-водитель, гладко причесанная, с седыми прядями на висках, в тщательно выглаженной спецовке удивленно смотрела на Джени, производя впечатление человека, полагавшего, что время инструкций и приказов для нее давно осталось позади. Тем не менее она молча принялась сгружать мебель. Лишь когда они немного отошли, Джени услышала, как женщина ворчит:

— Я-то думала; что после форта Шеридан мною уже никто не будет командовать.

— Какого черта?.. — Анжевин оглянулась на ворчащую женщину. — Вы, видать, здорово головой стукнулись?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джени. Тошнота прошла, в голове прояснилось, коленки больше не дрожали.

— Где вы так командовать научились? Она вам собиралась честь отдать.

— Скажешь тоже.

— Да у нее рука дернулась, правда. — Анжевин потрясение покачала головой. — Я сама по стойке «смирно» стояла. — Она с тревогой посмотрела на Джени. — Может, она просто вас двинуть хотела, но побоялась. А кто вы? Ну, в действительности?

Я уже и сама не знаю. Джени встревожилась не на шутку. Что с ней происходит? Это не просто усталость после длительного путешествия. Что-то творится с желудком, и дело тут не в беспорядочном питании в течение многих лет. И спина болит вовсе не из-за дешевых матрасов.

— Я обычный сотрудник министерства внутренних дел, выполняющий необычное поручение, — скороговоркой ответила Джени, снова вспомнив того парня из гаража, как он себя вел за несколько дней до-трагического конца.

— Как скажете, будем считать; что я вам поверила. — Анжевин на какое-то время замолчала, но потом восхищенно добавила: — Вот бы мне такой голос, я бы его на Дюриане попробовала.

Мышечные боли. Потеря сознания.

— Он бы укакался со страху.

А как насчет перепадов настроения? Трудно сказать, в последнее время ей все-таки досталось. А хроническое несварение? Черт возьми.

— И на Стиве. Он бы тогда не посмел меня отшить. Неужели я действительно больна? Джени проняла дрожь,