Кодекс поведения блондинки

– Так что, гражданка Селезнева, – она снова повысила голос. – Может, не будем напрасно тратить время, не станем запираться, а честно признаемся в содеянном и тем самым облегчим свою совесть? Алиби у вас нет, мотив есть, на орудии убийства – ваши отпечатки, и свидетельские показания говорят не в вашу пользу…

– Нет уж, ни в чем признаваться я не собираюсь, потому что ничего не совершала!

– Ну что ж, – Кудеярова сморщилась так, будто съела целый лимон. – Вам же хуже…

Она нажала на столе незаметную кнопку. В комнату вошел хмурый немолодой милиционер с кобурой на боку.

– В камеру ее! – буркнула Кудеярова и снова углубилась в изучение документов.

Милиционер взял меня за локоть и вывел в коридор.

На этот раз мы шли в другую сторону и гораздо дольше. Наконец коридор кончился, мы спустились по лестнице в подвальное помещение, прошли немного по другому коридору, выкрашенному унылой темно-зеленой краской, и оказались перед железной решеткой.

За решеткой на деревянных скамейках скучали две девицы самого разухабистого вида и пожилая цыганка. При нашем появлении они заметно оживились.

– Дядя Паша! – окликнула милиционера одна из девиц. – Купи мне сигарет! Курить хочу – сил нет! Купи, ты знаешь, какие я люблю, я тебе деньги после отдам…

– Или натурой расплатится! – хихикнула вторая девица.

– Перебьешься! – проворчал мой конвоир, бряцая ключами. – Вот, новенькую принимайте!

Он отпер замок, втолкнул меня за решетку и удалился, на прощание проговорив:

– Добро пожаловать в «обезьянник»!

– Привет, подруга! – Ко мне подошла та девица, что просила курева. – Сигареткой не угостишь?

Я более внимательно ее рассмотрела.

Сперва мне показалось, что ей лет двадцать пять, но теперь я засомневалась: ее потасканное личико могло принадлежать и тридцатипятилетней особе. Волосы у нее были выкрашены в выразительный оранжевый цвет, юбочка была такой длины, что ее вполне могли сшить из обычного галстука.

– Не курю… – честно ответила я.

– Это правда, что ли? – Девица уставилась на меня, как на экзотическое насекомое. – Может, ты еще и не пьешь?

– Не пью… – призналась я, чувствуя, что много теряю в ее мнении.

– И кокос не нюхаешь? – продолжала она допрос.

– Кокос? Какой кокос? – переспросила я с недоумением.

Я иногда пользовалась кокосовой стружкой для приготовления десертов, но не представляла, зачем ее нюхать.

– С тобой все ясно! – презрительно процедила девица. – Так за что же тебя тогда сюда упекли?

– За убийство… – ответила я со вздохом.

– Правда, что ли? – На этот раз в ее глазах и голосе появилось уважение. – Кого пришила-то?

– Да никого я не убивала! – Я не смогла сдержать своих эмоций. – Мало мне этой мымры замороженной, так еще перед тобой придется оправдываться?

– Тебя что – сама Кудеярова допрашивала? – сочувственно поинтересовалась девица. – Ну, это та еще стерва, кого угодно достанет! Уж если она вцепится – ни за что не выпустит, как бультерьер… меня, кстати, Ксана зовут.

– Василиса… – машинально ответила я.

– Редкое имя! Но ты все-таки честно скажи – кого убила? Тут все свои, можешь не стесняться!

– Говорят же тебе – никого я не убивала! Меня по недоразумению арестовали!

– Ну, ну, ты не кипятись… мы все тут по ошибке… а кого тебе Кудеярова шьет?

– Шьет? – переспросила я удивленно.

– Ну, ты тундра! Ваще по-русски не понимаешь! Чье убийство на тебя хотят повесить?

– Любовницы бывшего мужа… – призналась я. – То есть не бывшего, мы с ним еще не развелись… а когда он с ней закрутил, вообще вместе жили…

– Вот гад! – посочувствовала мне Ксана.

– И он же меня из дому выставил… – добавила я.

– Вот гад! – повторила собеседница. – Правильно ты ее угробила! Надо было и его тоже!

– Да не убивала я никого! И в мыслях такого не было! Хотела забыть все как страшный сон…

– Правильно, девочка, правильно! – Из угла «обезьянника» раздался низкий, хриплый голос цыганки. – Забудь и из головы выкинь! А чтобы вернее забыть – купи у Мамы Розы коньячку… хороший коньячок, пару глотков выпьешь, и полегчает…

С этими словами она задрала одну из своих бесчисленных пестрых юбок и ловко достала из-под нее плоскую фляжку:

– У Мамы Розы все есть – и коньячок, и кокос, и курево… только скажи – все тебе будет!..

– Чего ж ты курево ищешь, если у нее все есть? – удивленно спросила я Ксану.

– Да она такие деньги ломит – не подступишься! – отмахнулась та. – Не вздумай ничего у нее покупать!

– Что ты такое говоришь? – возмущенно загудела цыганка. – Что значит – не вздумай?! Если человеку что-то нужно – я всегда помогу, а что свой интерес соблюдаю – так я в своем праве. Нет такого закона, чтобы даром работать! Тем более сейчас… ты, девочка, ее не слушай, ты Маму Розу слушай, я тебе все правильно скажу, всему научу и помочь могу! Если свидание с кем надо устроить – это тоже запросто… у меня верные люди есть, помогут…

– Все она врет! – перебила цыганку Ксана. – Деньги возьмет и ничего не сделает! Я ей сдуру за свидание заплатила, так что ты думаешь, она ничего мне не устроила…

– А я не виноватая! – воскликнула цыганка. – Если твой хахаль тебя видеть не хочет, при чем тут Мама Роза?