Кодекс ордена

Найдя небольшой овражек и несколько елей, растущих неподалеку, Иован стал готовиться к ночевке. Колючие ветки послужили хорошим настом для шалаша, из них же, но тех, что покрупнее, он соорудил укрытие. В центре наста мужчина сделал широкое углубление, а затем отправился на поиски хорошего трута. Жечь собственную одежду не хотелось и вскоре, на старом высоком пне обнаружился достаточно сухой мох, который мог помочь при розжиге костра.

Вернувшись в шалаш, Иован стал добывать огонь трением, и добиться результата удалось лишь ближе к ночи, когда показались первые звезды и мировые кольца.

— Интересно, кто эта гусеница, — прошептал Иован, согревая у костра руки. — И кто такой этот человек из снега и стали. Лестно, конечно, если это обо мне. Хотя из какой я, к демонам, стали… Так, из дерева может быть, особенно головой. Рискнуть бы да придушить кого из рейховцев — паек, одежда, палатка. Нет, поторопился.

Он вздохнул и подложил в огонь немного дров. Конечно, под действием согревайки его тело могло бы перенесли даже ночь на голом снегу, однако зелья — это не магия, они берут силу не из потусторонних миров, а из тела, стало быть, чем больше этой силы отдаешь сейчас, тем хуже станет потом.

Вскоре Иован задремал и ночь пролетела для него, словно один короткий миг.

— Молот упал на цветок, чтобы поглотить звезды… — начал повторять он слова пророчества, едва сквозь еловые ветви забрезжил свет.

Утренний лес благоухал морозной свежестью, а ясное небо над кронами деревьев обещало безоблачный день.

Иован определил направление по солнцу и двинулся дальше, завернув к Ледяному морю. Действие согревайки еще продолжалось, и мужчина то и дело зачерпывал рукой пригоршню снега, отправляя ее себе в рот. Глотать его в таком виде не стоило, чтобы не поранить горло, а потому он подолгу рассасывал леденеющие комья, чувствуя, как немеют и тут же восстанавливают чувствительность десны.

Через пару часов пути Иован заметил впереди странный силуэт возле сосны. Затаившись, он некоторое время вглядывался, пока ни понял, что видит перед собой убитого человека. Воин подошел ближе и рассмотрел труп внимательнее. Им оказалось тело бородатого старика, с длинных волос которого свисали черные и белые тряпичные ленточки, что выдавало в нем шамана. Теплая меховая одежда была почти не тронута, разве что в районе груди виднелось несколько покрывшихся инеем бурых пятен. По всему выходило, что труп пролежал здесь от силы день или два, не больше. Так как уже успел окоченеть, но еще не стал пищей для волков, которых, в этих лесах водилось не мало.

Хорошенько обшарив карманы убитого, Иован не обнаружил в них ничего интересного. Затем, долго стоял рядом, решая, взять ли себе еще один комплект одежды или, напротив, озаботиться тем, чтобы воздать покойнику последние почести. Решив, наконец, что не стоит делать ни того, ни другого, мужчина с сожалением покачал головой и отправился дальше.

Он успел отойти метров на триста или четыреста, как вдруг под ногой что-то щелкнуло, Иован почувствовал неприятное давящее тепло, а следом за ним по телу разлилась пульсирующая боль. Стиснув зубы и замычав, чтобы не закричать, он медленно нагнулся и увидел под собой капкан, в который угодил правой ногой.

По-видимому, недавний снег слегка припорошил ловушку и потому она оказалась совершенно незаметной для глаз. Зубья и каркас устройства были деревянными, сделанными из грубых заостренных кольев, а вот механизм представлял собой серьезную металлическую пружину и крепления.

Иован ухватился за края капкана, развел их и высвободил ногу, преодолевая боль.

Откатившись в бок и ухватившись за рану, он наконец застонал.

— Вот тебе и донес пророчество, — прошептал он сам себе, пытаясь пошевелить ступней. Движение отозвалось болью и Иован понял, что задето много важных тканей. С трудом стянув сапог и ножные обмотки он обработал рану остатками панациновой мази, а затем перевязался вторым рукавом рубашки. Впереди ждал почти целый день пути до моря с организацией ночевки и добычей еды, а после этого не меньше пары дней по побережью до своих.

Иован понял, что не дойдет.

Это была простая и ясная мысль как светлое небо над макушками деревьев, однако, вместо того чтобы огорчиться, он лишь расслабился и даже улыбнулся. Когда нет смысла бороться, к чему тратить силы на это?

Кое-как натянув сапог, мужчина поднялся и стал насвистывать мелодию, которую сам же и придумывал на ходу. Нужно было решить, что делать дальше, все-таки просто лежать и помирать казалось слишком нелепым.

— А жаль, что я все-таки не… — сказал сам себе Иован и по его спине пробежали мурашки. — Шаман!

Опираясь на палку из лагеря рейховцев, он быстро заковылял назад к телу убитого старика.

Тот не мог оказаться здесь просто так! Наверняка где-то неподалеку у шамана имелось укрытие или даже дом и солдаты схватили его, когда он шел проверять, не поймалась ли дичь в ловушки. Это показалось слабой соломинкой, но хотя бы чем-то, за что можно было ухватиться.