Кодекс ордена

— На что? — пробурчал старик, поднимаясь. Он старался сохранить самообладание, однако от мыслей об игре его душу охватил так хорошо знакомый сладостный трепет. Сопротивляться столь манящему чувству казалось чем-то невозможным и даже нелепым. Единственный способ не играть, который смог найти для себя Эш за долгие годы — это ничего не иметь, кроме мантии, трости и своей, никому не нужной, жизни. Однако Райль предлагал сесть с ним за стол, так будто старику было теперь, что ставить.

Эш облизнул вмиг пересохшие губы и уже совершенно бодрый опустился на стул, напротив парня. Тот лишь ухмылялся, не спеша отвечать и продолжая поглаживать Лани чуть ниже спины.

— На меня, — ответила за него девушка и улыбнулась. — Почти как тогда в Приграничье, помнишь? Только теперь все серьезно.

— Как можно играть на то, что тебе не принадлежит? — напрягся антим, однако коснулся дрожащей рукой игральных кубиков, словно опасаясь, что его вопрос может заставить Лани передумать.

— Очень просто Эш, — ответила она. — Если победишь ты, я пойду сегодня в столицу и продолжу обучаться там магии. Каждый день и час я буду с теплотой в сердце вспоминать твои уроки и твою заботу. А когда меня, наконец, признают полноценной волшебницей, я обязательно разыщу тебя, чтобы рассказать о том, что твое отношение к магии и жизни осталось мне ближе, чтобы узнать, как твои дела.

— Но, если выиграю я, — хитро прищурившись, сказал Райль. — Красотка останется здесь, со мной, а ты уйдешь. Мы навсегда забудем с ней и тебя, Эш, и твои уроки, потому что нам будет чем занять свои головы. Ну, особенно ей.

Он засмеялся и отвесил девушке легкий шлепок по попке.

— Зачем вам этот спектакль?! — раздраженно процедил сквозь зубы антим, не в силах разжать кулак с игральными костями. — Лани, ты ведь и так знаешь, что случится. Вы просто могли сказать мне о своем желании и не мучать.

— А может я хочу, чтобы и ты тоже нес за это ответственность? — промурлыкала девушка, наконец отстранившись от руки парня и встав у стены, напротив стола. — Может хочу показать тебе, до чего ты готов довести себя добровольно?

— Это сильнее меня, ты не понимаешь, — Эш уронил голову на грудь и зажмурился от невыносимого потустороннего давления, древней злой воли сковывающей его мысли и тело. Безглазые вороны уже готовы были сорваться с ветвей, принюхиваясь к добыче, вот только антим понял, что таких дорогих ставок он еще не делал никогда в своей долгой жизни.

— Так ты играешь или нет? — спросил Райль и антим кивнул.

Он поднял кулак с зажатыми в нем костями.

Тряхнул раз, другой, третий, мечтая лишь о том, чтобы хоть теперь ему повезло, чтобы Парларий на мгновенье отвлекся, забыл о проклятии, день за днем насылаемом в вещем сне, а затем морщинистые пальцы разжались.

Три кости со звоном прокатились по столу и остановились единицами кверху.

Эш вздрогнул и тут же с облегчением выдохнул. Теперь можно было не беспокоиться, проклятие уже сработало, а значит вскоре старому убийце магов предстоит и самому вычеркнуть из жизни эти странные полтора месяца. Время, когда он смог наконец ощутить себя живым. Забыть их нужно будет обязательно, хотя Эш еще и не знал как именно это сделать, потому что очень сложно заставить себя забыть то, о чем так сильно хочется помнить.

Райль поднял кости и не тряся их в руке тут же бросил обратно на стол.

Три шестерки.

Наступила тишина, парень молча посмотрел на Лани, и девушка ему кивнула.

— Я не принимаю своего выигрыша, Эш, — произнес Райль. — Сегодня ты сел за стол и проиграл, но не лишился того, что тебе дорого.

Рвотный спазм пришел откуда-то из груди старика. Что-то живое образовалось в животе, оно отчаянно затрепыхалось и устремились наружу, разрывая плоть.

Эш вскочил, хватаясь пальцами за грудь, пытаясь облегчить боль и чувствуя, как существо ползет по его горлу. Перехватило дыхание. Он открыл рот, то ли в попытке сделать глоток воздуха, то ли желая закричать.

Вот показался темный клюв, а следом и безглазая воронья голова. Эш ухватился за нее, рывком вытащил из себя черную птицу, а затем с размаху бросил ее на стол.

Антим рухнул на пол, тогда как его товарищи, наоборот повскакивали со своих мест.

Ворон же поднялся, отряхнулся, расшвыривая во все стороны мокрые капли, и, как ни в чем не бывало, вылетел в окно.

— Святой круг! — воскликнула Лани и, подбежав к старику, упала перед ним на колени. — Эш, ты жив? Чем тебе помочь?

Он посмотрел на нее и из его глаз по обветренным морщинистым щекам покатились скупые слезы.

— Спасибо… вам, — сквозь боль прошептал Эш и засмеялся.

Они находились в комнате Лани, куда солнечный свет попадал только через раскрытую настежь дверь на кухню. Девушка сидела на кровати, в которой расположился Эш, а Райль стоял, прислонившись спиной к дверному косяку и потирал щеку.

— Это тебе за то, что лапал меня за задницу. Мы так не договаривались, — сказала девушка.

— Да это же я так, для убедительности. Вдруг бы иначе Эш нам не поверил и ничего не сработало?

— Слушайте, мне уже гораздо лучше, — чуть похрипывая из-за расцарапанного горла сказал старик.