Кодекс Наемника. Том 1 (СИ)

— Я думал, что ты хоть к нему теплее относиться будешь после того, как он умрёт, — хмурился Фрай. — А ты всё так же.

— Он мне не родной отец, — усмехнулся я. — Иначе бы называл его хоть иногда папа. Отчим это. По факту. Мой родной умер, когда мне был месяц. А этот… папа Миры. Вот она точно будет горевать, когда узнает о его смерти. Когда её ранило, она вырубилась. В любом случае… нужно искать того, кто нас подставил. Это дело чести. Я найду этих уродов…

— И что ты один сделаешь? — еле сдерживал смех Фрай. — Тут, конечно, понятно, что кто-то из остатков Греев за этим стоит, даже к гадалке не ходи, мы последнее время в основном ими занимались. Но что ты сделаешь? Что один сможешь против целой подпольной организации?

— Что смогу, то и сделаю, — пожал я плечами.

— Ничего ты один не сделаешь. Честно тебе скажу, — помотал он головой. — Тебя на этой станции и сгноят. Вот и всё. В любом случае Мира побежала бы за тобой, а я за ней. Просто не имею права её оставить одну. Так что… нас как минимум трое.

— Тогда… — сначала нахмурился я, а потом улыбнулся. — Заглянешь к начальнику станции? За мной слежка, одного уже поймал… а вот ты на этой станции не был. Может, сможешь что узнать.

— Постараюсь, — кивнул он. — А ты чем заниматься будешь?

— Попробую взять нам хотя бы старенький корвет, — пожал я плечами. — Надеюсь, пустой получится взять. Нам хоть бы летать надо.

— Дело, — согласился он со мной. — Тогда давай начинать.

Глава 3

Поговорив ещё несколько минут о всяких мелочах — давно не виделись, да и отвлечься уже просто хотелось, — мы с Фраем разошлись. Сначала вышел я, причём с наигранно грустным видом, пытаясь сделать максимально обиженную мину, чтобы следящие, если они есть, могли подумать, что у нас что-то не заладилось. По крайней мере я старался сделать лицо, как можно более приближенное к тому, которое хотел. А потом вышел Фрай, он должен был показывать злость и раздражённость, причём уже проходящую — мол, успел успокоиться. Не знаю, насколько хорошо наша игра прокатила, актёрами мы никогда не были, но… надеюсь, сработало.

До космического порта на станции я добрался быстро, а вот найти нужного мне человека оказалось не так-то просто. Как всегда: то у местных работяг перерывы на обед, то какие-то технические сбои, то ещё что-то. Но я терпеливо ждал, постоянно смотрел по сторонам. Благо ничего и никого подозрительного я не видел. Но немного интересного услышал.

Если обобщить всё то, что достигло моих ушей… нас действительно пытаются смешать с грязью. Слухи поползли, они вообще не соответствуют действительности. Вообще. Но при этом ползут из-за того, что человеку просто нужно болтать хоть о чём-то. Вот и работает испорченный телефон. Многие услышали звон, но не знают, где он. В принципе, как всегда. Но было интересно и весело, когда рядом со мной присел какой-то мужик, который явно не знал, кто я такой, начав говорить об уже окончательно распущенной моей, моего отца, отчима… группе наёмников.

Я старательно делал вид, что мне это не интересно. Но… Боги! Как же хотелось ему врезать! Дурак, который ничего не знает, ничего не понимает, но пытается высказать и кому-то по связи навязать свое крайне «ценное» мнение. Ещё и аналитиком представился. Но хорошо, что я смог сдержать себя в руках. Благо тут, возле космической станции, таких, как я — в броне и с грустной миной на лице, — было полно, я особо не выделялся среди общей массы.

Когда нужный человек появился, к нему тут же образовалась очередь. Я не особо спешил, всё равно ждать на станции, когда сестра придёт в себя, когда сможет встать на ноги, поправится, выпишется. Так что… можно было и не спорить за место в очереди. А пока я ждал, разбирал кучу писем от своих бывших товарищей, которые в последние мгновения стали мне подчинёнными. И, честно… я был не в восторге от того, что они мне писали.

Некоторые действительно искренне соболезновали мне. Чаще всего это были скупые на слова письма, но… всё равно было приятно. Часть откровенно на меня была обозлена, проклинали, угрожали… но в итоге присылали просто какую-то какофонию из слов, а не нормальное письмо. Но всё же большая часть писала нечто нейтральное, вроде и выражали соболезнования, а вроде и были разочарованы моим поступком.