Кодекс надежды

Надежда назвала кафе на Петроградской стороне, которое хорошо знала. У этого кафе было несколько плюсов: во-первых, там хорошо варили кофе; во-вторых, там были невкусные десерты, так что у нее не будет соблазна съесть лишние калории; и в-третьих – из-за невкусных десертов там было мало посетителей, так что никто не помешает их с Головастиком разговору.

Через час они уже сидели за столиком в кафе, перед ними дымились чашки с горячим кофе.

Надежда с интересом разглядывала бывшего одноклассника.

За то время, пока они не виделись, Гена еще больше располнел, его лицо приобрело грушевидную форму, расширяющуюся книзу. Однако он был аккуратно одет и причесан, из чего Надежда сделала вывод, что Гена удачно женат.

Надежда положила перед собой телефон и включила его на режим записи.

– Ты не против? – она показала глазами на гаджет.

– Нет, конечно! – Гена приосанился. – Ну, так что конкретно тебя интересует?

– Давай начнем с конца. Читателей всегда больше интересует современность. Сейчас ты, как я знаю, принимаешь участие в международной исторической конференции. Чему она посвящена и как ты стал ее участником?

– Ну, как я стал участником… – Гена опустил глаза. – Вообще-то я просто прислал заявку, указал, что живу здесь, в Петербурге, и почти сразу получил приглашение…

«Ага, – догадалась Надежда, – небось оргкомитет сообразил, что ему не нужно оплачивать проезд и проживание, и решил пригласить его в целях экономии».

Гена, видимо, что-то прочитал в ее глазах, потому что поспешно добавил:

– Ну, об этом писать совершенно не обязательно.

– Да-да, конечно… а кто еще среди участников конференции? Есть, кроме тебя, какие-то крупные ученые?

– Крупные ученые! – Гена скривился, как будто надкусил лимон. – Дутые авторитеты! Фальшивые репутации! Они никогда не видят дальше своего носа! Не хотят замечать тенденций времени! Они не хотели слушать меня, не принимали всерьез мои аргументы…

– Что – все как один?

– Ну, почти все. Только один ученый из Болгарии с интересом выслушал меня…

– Из Болгарии? – Надежда сделала стойку, как почуявшая дичь охотничья собака. – А как его звали?

– Светлан… Светлан Боянов. Интересный человек, с широкими взглядами. Он внимательно выслушал меня, даже сделал несколько вполне разумных замечаний.

– Светлан Боянов? – переспросила Надежда, не веря в такую удачу. Ей не пришлось даже подводить Гену к интересующему ее человеку, он сам о нем заговорил!

– Ну да, он и сам очень интересуется проблемами альтернативной истории и нетрадиционными подходами к историческим фактам. И представь, Надя, его очень заинтересовала моя теория!

– Насчет пришельцев с Альфы Буридана? – уточнила Надежда, стараясь не показать свое ироническое отношение к этой теме.

– Да, конечно! – Головастик все же что-то почувствовал в ее голосе и настороженно взглянул на Надежду, но та изобразила на лице совершенную невинность.

– Да, можешь себе представить – эта теория показалась ему заслуживающей самого серьезного внимания, а мои аргументы он посчитал убедительными! Мы проговорили с ним часа два, и он меня почти не перебивал…

– Да, а на каком языке вы разговаривали?

– Как на каком? На русском, конечно… ты же знаешь, я иностранными языками не владею, – последние слова Головастик произнес с непонятной гордостью.

– Значит, Светлан Боянов хорошо говорит по-русски… – задумчиво констатировала Надежда.

– Да, очень хорошо! Совсем без акцента. Ты знаешь, Надя, кстати, я его об этом даже спросил – мол, где вы так хорошо научились русскому языку, и он сказал, что в молодости учился в Московском университете. Ну, и вообще, он же все-таки болгарин, родственный народ, языки очень близкие, не малайский какой-нибудь…

Надежда внимательно слушала Головастика и в нужных местах поддакивала ему, чтобы показать свой интерес, но в то же время она думала о том, что узнала от него.

Наверняка с Головастиком разговаривал не настоящий Светлан Боянов, а его убийца. Оттого он и говорил по-русски без акцента. Настоящий Боянов в это время уже находился в стенном шкафу, мертвый и упакованный в прозрачную пленку. Кстати, просмотрев в Интернете статью про Боянова, Надежда узнала, что он учился на историческом факультете Софийского университета, а вовсе не в Москве.

Зачем же убийце понадобилось общаться с Головастиком, да еще выслушивать часами его завиральную теорию?

А вот это вполне понятно: он ведь на самом деле никакой не историк, и если бы стал общаться с другими участниками конференции, его могли поймать на некомпетентности. Головастик в этом смысле был ему совершенно не опасен…

– Так у него, наверное, было здесь много знакомых? – на всякий случай спросила Надежда. – Еще со студенческих времен… всякие однокурсники, однокашники, коллеги…

– Знаешь, Надя, ты вот об этом спросила – и я сам задумался. Он не был знаком ни с кем из участников конференции. Это вообще-то странно – обычно на таких конференциях многие участники знакомы между собой. Научный мир – он такой обособленный. А он никого не знал. К нему ни разу никто не подошел. Хотя, кажется, он разыскивал какого-то старого знакомого…