Кодекс мстителя

Кто-то подбежал к Вовке и что-то крикнул ему на ухо. Тот схватил меня за рукав куртки, потянул за собой. Я совершенно не владел обстановкой, однако понял, что мне предлагают уносить ноги. Но ведь приказа на отступление не было. Вовку тащил за собой вовсе не наш командир, а кто-то другой. Да и куда бежать, когда мы окружены?..

Я решил остаться на месте. В голове, сотрясая ее, крутилась звенящая карусель, вокруг сгустилась пугающая темнота, непонятно было, кто где находится. При этом я догадывался, что боевики могут начать атаку с моей стороны. Моя бойница выходила на дорогу, которую контролировал наш блокпост. Эта трасса тянулась от чеченского селения, оттуда и могла хлынуть живая лавина, пышущая огнем. Боевики могли ударить еще и с другой стороны дороги. Если случится так, то тут уж я точно буду бессилен. В нашем опорном пункте царил хаос, командиры будто исчезли. Может, кто-то и отдавал приказы издалека, но из-за контузии я не мог ничего слышать.

Я глянул в бойницу и в рассветных сумерках действительно заметил тени, движущиеся в нашу сторону. Боевики подбирались к заставе, на ходу пригибаясь к земле. Волки всегда стараются окружить жертву, но эти двуногие хищники не могли рассредоточиться, потому что пространство вне дороги было густо нашпиговано противопехотными минами.

Боевикам пришлось бы очень туго, попади они под наш плотный огонь. Но ведь чеченцы для того и подтянули минометы к нашим позициям, чтобы раздолбить нас в пух и прах. Увы, я должен был признать, что их массивный огневой налет достиг своей цели. Кто-то убит, кого-то ранило, а некоторые не выдержали психологического прессинга и трусливо дали деру. Судя по всему, командный состав выведен из строя, некому организовать оборону, да и бойцов нет, чтобы дать отпор приближающемуся врагу. Я мог открыть огонь, но ведь это будет сумасшествие. У меня нет никаких шансов. Может, действительно, пока не поздно, задать стрекача, пусть даже через минное поле? Еще не совсем расцвело. Я вполне смогу слиться с местностью, двигаться тихонько, ползком, снимая перед собой мины.

Автомат – оружие грозное, но сейчас он почему-то казался мне совсем жалким и бесполезным, напрочь лишенным огневой мощи. Зато рядом пулеметное гнездо с ПКМ на станке. Пользоваться этим оружием я умел, в учебке натренировали.

Раненая нога не стала мне помехой. Пулемет оказался на месте, только смещен в сторону взрывной волной и перевернут. Рядом лежал Гоша Рябов. Он у нас был дембелем с героическим уклоном, а потому, поднимаясь по тревоге, бронежилет надевать не стал. За это парень был наказан: словил не наряд вне очереди, а несколько осколков. А может, его убила взрывная волна.

Я установил пулемет, приготовил его к бою и направил ствол в сторону движущихся боевиков. Это не безобидные мишени, а люди, которые обязательно ответят огнем. Было страшно, колотил мандраж, но это не помешало мне срезать первой очередью двух-трех боевиков, которые подобрались к блокпосту. Я очень рассчитывал на такой результат, потому что после первых выстрелов чеченцы должны были еще ниже пригнуться к земле, а то и залечь, используя для укрытия складки местности. Еще они могли отступить и затаиться за крупными железобетонными блоками, которые мы устанавливали на дороге, чтобы машины не проносились мимо нас на высокой скорости. Автомобили должны были потихоньку лавировать между преградами. Сейчас эти блоки могли стать надежным укрытием для боевиков.

И точно, кто-то из них залег, а двое рванули назад к блокам. По мне ударили из автоматов, но до того я успел срезать очередью одного из двух беглецов.

Я метнулся к своей бойнице, чтобы открыть огонь из автомата. Больная нога подкосилась, я упал на живот и крепко приложился челюстью об ящик с гранатами. Быстро добраться до намеченной цели не получилось, зато к тому времени, как я смог открыть огонь, боевики в полный рост рванули в атаку, решив, что пулеметное гнездо уничтожено.

Возможно, пулемет действительно пострадал, но я-то был жив. Автомат больше не казался мне слабым оружием. Длинной очередью я убил одного боевика и ранил другого. Они снова залегли и тут же открыли прицельный огонь. В этот раз я не стал менять позицию. Нога уже совсем не слушалась, да и боевики были близко, на расстоянии броска гранаты. Оборонительные Ф-1, в простонародье «лимонки», лежали рядом со мной, готовые к тому, чтобы серьезно подкислить жизнь врагу. Запалы вкручены, а сорвать чеку не трудно. Берешь правильно, как учили, отжимаешь усики, рвешь кольцо и бросаешь.

Я начал перекидывать гранаты через бруствер в сторону противника. Как они разрывались, кого убивали-ранили, я не видел. Боевики запросто могли перепрыгнуть через стену, за которой я находился, и пристрелить меня.