Кодекс Крови. Книга VII

Картина выходила занимательная, словно сотканная из множества мелких нитей разных цветов и фактур. А всё потому, что это были воспоминания нескольких человек со своими привычками, мечтами и поведением. Вот только как? Как несколько сознаний или душ смогли оказаться в одном теле? Нет, я слышал про местное двоедушничество. Меня и самого в этом обвиняли, но две души это одно, а здесь как-бы не больше четырех было. Чем-то напоминало магический коктейль сестры, объединивший столь разную магию. Но если там стихии достигли состояния равновесия и равноправия, то здесь чувствовались борьба и соперничество. И самое интересное, что кровь пришедшего в себя шамана имела всего два оттенка вкуса, как будто, остальные успели исчезнуть.

А ведь я ни разу не специалист по душам, перемещаясь, я занял уже пустующее тело. Сожительствовать мне не пришлось, хотя помню, что и такое возможно, если кратковременно. Потом какая-то из душ должна сожрать или поглотить сокамерницу. А здесь просто-таки опровержение всего известного ранее. Четыре души и все живы, боги знают сколько времени. Хотя, нет, не всё. Уже осталось лишь две. И вот они-то меня интересовали. Обездвижив шамана, я принялся за диалог, больше с смахивающий на допрос:

— Как зовут?

— Сават.

— А второго?

— Какого второго? — попытался прикинуться дурачком шаман и вырваться из моих оков, но осознал, что паралич он не контролирует.

— Как тебя зовут? — повторил я свой вопрос и углубился в память крови. Я отматывал воспоминания так далеко, что наконец смог нащупать место, где сознание владельца этого тела было ещё цельным. А там… красота неописуемая. Горы трупов, пожары, пытки, убийства. Война родов во всём своём неприглядном уродстве.

Морские львы вырезали Черепах под корень. Не щадили даже младенцев. Даже тех обрывков воспоминаний, что я обнаружил у Савата, реального владельца тела, хватило, чтобы начать с опаской поглядывать на Серхио Леон-Марино.

И тут я добрался до смазанных воспоминаний на жертвеннике.

— Ну здравствуй Кардо Тортугас! Что же ты здороваться не хочешь, а ещё аристократ… Нехорошо.

Вторая душа замерла испуганным зайцем, никак не реагируя на мои слова. Она ушла так глубоко в тень, что на её место тут же вышла душа владельца тела.

Оценив обстановку, Сават неожиданно обрадовался.

— Не знаю кто вы, но готов служить вам, если вы избавите меня от соседа.

* * *

Император ждал Кирану в кабинете. Охрана сдержано кивнула и доложила о её визите. Спустя минуту охотница оказалась перед хмурым монархом, задумчиво постукивавшим пальцами по столу.

— Прошу вас, Кирана Юрьевна, присаживайтесь, — сразу перешёл он на более неформальный тон. — Разговор у нас с вами выйдет непростой.

Охотница присела и молчаливо уставилась на императора.

— Прежде всего хочу извиниться за поведение дочери. Пусть всё с её стороны выглядело, как глупая шутка, но такое не позволительно в отношении верных вассалов, коими являетесь вы с братом.

— Как я уже сказала, инцидент исчерпан. — Кирана пыталась говорить максимально вежливо, но, кажется, выходило плохо. — Поднимать оружие против своих — плохая идея для любого мира.

— Вынужден признать, что дело несколько сложнее. Сами того не зная, вы скрестили оружие как представители двух родов. И теперь как победителю вам положена вира. — Император откинулся на спинку кресла. — Чего же вы хотите, княгиня Виноградова?

— Я могу попросить всё, что моей душе заблагорассудится? — криво улыбнулась Кирана, наблюдая за императором.

— В пределах разумного, конечно! — тут же пошёл на попятную монарх. — Но если это будет зависеть от меня, то любое ваше желание будет выполнено. Я имею к вам особое расположение!

— Тогда может оставите нас с братом в покое? — вопрос сорвался с её губ раньше, чем она успела облечь его в куртуазную форму.

— Многие глотки грызут ради нашего внимания, а вы… — император покачал головой.

— У вас и так целый ручной зоопарк, но вы хотите себе в коллекцию именно тех, кто не хочет участвовать в вашем цирке, — горько усмехнулась Кирана.

— Не сравнивайте толпу шакалов, которая переметнётся к любому другому, стоит мне оступиться, и настоящих хищников, способных одним своим появлением изменить расстановку сил в мою пользу.

— Если уж вы использовали такие сравнение, то отчего же вы с хищниками ведёте себя как с шакалами? Методы, работающие со слабыми, сильных отворачивают. И я, и мой брат придём и встанем под ваши знамёна добровольно, если стране будет угрожать опасность, ведь честь и долг для нас не пустой звук. Но мы — не ручные собачки, прибегающие по первому свисту. А судя по поведению Марии Петровны, именно так она нас и представляет.

Император молчал. Не так он представлял себе этот разговор. И ведь никто его за язык не тянул. Он может приказать оставить их в покое. Может. И должен. После выходки Марии и подавно. Но сидящая перед ним девушка манила. Она — другая.