Кодекс Крови. Книга ХIII

Купол над головой становился всё прозрачней. Уже видны были оскаленные пасти разъярённых драконов, атакующих остров. Тэймэй даже показалось, что она заметила Комаро напротив морды самого большого и потрёпанного жизнью дракона красного цвета.

В душе иллюзионистки воспрянула надежда, но резкий удар хвоста и вспышка пламени вдогонку уничтожили её на корню. Из глаз Тэймэй брызнули слёзы, когда мимо купола пролетело тело поверженного бога.

Кольчуга потеплела, рассыпаясь в ворох не то пыли, не то тумана и окутывая иллюзионистку серебристым коконом. Купол над головой мигнул и вновь стал наливаться цветом. Драконы взревели от обиды и ярости, ведь, казалось, победа уже была так близко.

И вдруг Тэймэй заметила серебряную тень, молнией промчавшуюся мимо острова вслед за телом Комаро. На душе потеплело, и даже малыш радостно затолкался в животе.

Её осознание произошло одновременно с радостным возгласом Йорда:

«Он нашёл нас!»

Глава 2

Бесконечно раздирать драконов, словно лис, пробравшийся в курятник, не вышло. Спустя три жертвы дракониды спохватились и сплотили свои ряды. Семёрка бесконечно злющих драконов разом отступила от купола и ринулась на меня.

Становиться главным призом загонной охоты я не планировал, а вот устроить кое-кому сюрприз — вполне.

«Я сейчас поддаюсь, попадаю под какую-нибудь дрянь и стремительно теряю скорость. Когда эти суки приближаются на расстояние с десяток метров, отстреливай жгутами с гарпунами на концах, — обратился я к адамантию. — Их должно нашпиговать плотно, чтоб не сорвались. А после уж я устрою им мясорубку. По одному гоняться теперь не выйдет».

От адамантия пришла эмоциональная волна согласия.

Я неловко подвернул крыло на вираже, уходя за очередную летающую скалу. В меня тут же полетела какая-то мерцающая зеленоватая слизь, словно в жиже болотной изгваздался. Часть скалы, которая попала под атаку, тут же стекла жидкими каплями, словно гноем. Такая же клякса начала разъедать моё крыло.

«Почему я ничего не чувствую?»

«Некроз», — пришёл злобный ответ от металла на моё недоумение.

«Я думал, он на живое только действует. А скала…».

«Везде он действует, кроме нас. Этого я бы убил окончательно», — предложил адамантий.

«Не могу, — честно возразил я. — Пока они все живы, я в своём праве, и виноваты они. Если кто-то сдохнет, не дай Мать Великая Кровь, то мы станем агрессорами».

«Твари! — коротко согласился со мной металл и добавил: — Пора менять порядки».

«Не всегда новые порядки лучше старых, — философски отреагировал я, подставляясь под очередную пакость. — Чаще просто некоторые настолько хамеют, что начинают вертеть на детородном органе старые порядки. Иногда достаточно напомнить, что бывает за их нарушение, и всё приходит в норму».

А тем временем красный повёл в бой своё маленькое войско:

— Чужакам не место в нашем мире и в нашем пантеоне! Мы уничтожим тебя и твой род!

«Отдача замучает», — злорадно отреагировал адамантий и выстрелил гибкими лозами с гарпунами на концах.

Драконы не сразу поняли, что произошло, когда я рванул резко вниз, утягивая за собой на привязи семёрку врагов. На нескольких виражах я разнёс их трепыхающимися тушками висящие в воздухе скалы, а после принялся втягивать лозы в себя, словно на лебёдке подтягивая к себе драконидов. Первым почувствовал что-то неладное Красный.

— Уходим! — отдал он приказ, но сам же и не смог ему последовать. В местах проколов от гарпунов чешуя горела огнём, вынимая из дракона не просто жизненные силы, но и самое дорогое — адамантий!

— Не-е-ет! — заорал в панике Красный, уже не обращая внимания на союзников, а раздирая себе грудь лапами, дабы освободиться от гарпуна. Но вместо одного вырванного с мясом тут же появлялось два новых. Он трепыхался, словно насекомое, живьём распятое энтомологом.

Я же старательно отрывал крылья, хвосты, а местами и лапы особенно дурным и настырным ящерам, оставив Красного на закуску.

Когда мы остались с ним один на один, дракон вдруг перестал сопротивляться, а попросту начал каменеть, превращаясь в самую настоящую статую из рубина.

— Тебе не получить моей силы и моей крови! Я сохраню огонь своей души! — кричал он какую-то пафосную чушь.

И тут на горизонте появилось ещё одно действующее лицо. Маленькая огненная драконица появилась словно из ниоткуда, с криками и настоящим матом атакуя меня и защищая красного:

— Слышь ты, звездец посеребрённый, а ну, вали от моего деда, а не то я тебе задницу так поджарю, что из кокушек яичница получится!

Нам с адамантием её нападки были, что слону заноза, а вот Красный встрепенулся:

— Нинг, лети отсюда, зараза мелковозрастная! Прихлопнет же, как мошку! Сообщи совету, что на нас напал Эсфес! Началось вторжение! Мчи к Кречету! Он знает, что делать!

— Нет, я помогу! — кричала драконица и продолжала швырять в меня огненные шары.

— Я бы не спешил клеветать, — вмешался Алый Змей. — Я был свидетелем несколько иной истории, да и обгоревший и переломанный Комаро расскажет правду, как десяток драконов решил истребить один маленький человеческий род во главе с беременной женщиной.