Кодекс Крови. Книга ХIII

— Нарисовать мою безвременно усопшую первую супругу, да ещё и в таком виде… — жестокая шутка, эреде Микаэль, сродни плевку в лицо, если будет на то угодно.

— Дон Висконти, я клянусь Виноградом, что в жизни не видел ни единого портрета вашей первой супруги, чтобы позволить себе нечто подобное, — перед Микаэлем засветился виноградный лист, подтверждая слова клятвы. — Кроме того, я рисую лишь мельком увиденное и не могу отвечать за всех девиц, имеющих хотя бы мимолётное сходство с вашей безвременно почившей супругой. Если вы на основании этого хотите забрать назад данное слово, я буду считать это нарушением соглашения между нашими родами. Заметьте, я пошёл вам навстречу.

— Возраст, эреде… каков возраст этой особы? — вмешался в разговор самый младший из братьев Борромео. — Вы — маг жизни, уж это вы точно должны были считать.

— Не моложе двухсот пятидесяти и не старше трёхсот лет, — не покривил душой Микаэль, готовясь зубами выгрызать Слезу Бьянки, если потребуется.

Висконти тяжело выдохнул. Его Агате сейчас было бы в районе ста пятидесяти, но никак не на сотню больше. Да и клятва тотемом не пустой звук. Пришлось признать, что где-то существует женщина, как две капли воды похожая на его первую любовь и его первое разочарование.

— Вы получите свою Слезу, эреде, завтра на рассвете. И благодарю за помощь.

Едва дверь за гостем закрылась, как Висконти поднял на братьев горящий взгляд:

— Отдайте в работу ищейкам. Я хочу знать, кто это.

— Куда эту денешь? — безмятежно поинтересовался Джованни, — на нас и так косо смотрят, у тебя четвёртая жена за сто лет.

— В крайнем случае тебя женим, — огрызнулся граф, пожирая взглядом своё наваждение.

— Меня нельзя, я Смерти обещан, у нас вон Альфонсо уже пять лет скорбит… — с гаденькой ухмылочкой перевёл стрелки на брата младший. — Но если поделишься, то попробовать я не против.

Висконти сорвался с места и за горло поднял над полом брата:

— Пробуй кого хочешь, но не эту!

— Отличненько, тогда я к твоей молодой супруге наведаюсь, — мурлыкнул, словно его и не душили, Джованни. — Что-то очень захотелось себя живым почувствовать.

— Вали! Но мне оставь, — отмахнулся Висконти и отпустил самого младшего отпрыска рода Борромео, который тут же танцующей походкой удалился в покои новобрачных, пока граф не передумал.

Джованни прощалось в роду очень многое ради его способностей. Что взять с человека, если он и так не жив, и не мёртв?

— Ты его балуешь, — покачал головой Альфонсо.

— Плевать. Пусть его жизнь хоть на время обретёт краски. Сколько покушений он предотвратил за последний год?

— Тридцать два, — между делом ответил Карло, разглядывая набросок. — Когда скажешь мальчику правду?

— Не ваше дело. Найдите мне её и привезите!

— Ты же понимаешь, что это будет не она? — оба брата смотрели на Висконти, пытаясь достучаться до его разума. — Если ей под триста, она — сильная магичка, из таких куклы не выходят.

— Плевать, я всё равно попробую.

* * *

За ночь нас трижды тревожили посланцы из Уадана. Мы с Ольгой отправлялись на границу и отправляли гостей восвояси. Благо, эмпатке удавалось это сделать на расстоянии, чтобы не светить наше очевидное присутствие. Что уж там она им навеивала, я не спрашивал, но от Ока улепётывали в диком ужасе не только люди, но и верблюды.

Когда под утро уставший и вымотавшийся Ксандр вернулся, изменения в циркуляции энергии заметил даже я. Создавалось впечатление, будто мы сидим на мембране огромного барабана, который то и дело подрагивает от толчков энергии. Что же будет, если этой энергии придать направленность и смысл?

— Давай ещё раз под землю перенесёмся, — предложила Ольга, хитро поглядывая на нас. — Есть подозрения, что нас ждут некоторые изменения в приёме.

Для чистоты зова нам все равно нужно было покинуть пределы Ока, поэтому вариант с подземельем был ничем не хуже. Но, открывая портал, я явно не ожидал увидеть зал из своего сна.

С амфитеатром я, конечно, ошибся. Здесь не было сидений и ступеней не было. От пятачка, где мы находились, расходилась ребристой улиткой огромная раковина моллюска, проходя сквозь те самые накопители энергии для запитки сигнализации. Сама форма улитки очищала звук, но делала его тише. Но если каждый следующий накопитель усиливал громкость, то что же мы получим на выходе? Да ещё и при восстановленной структуре первого круга щитов. Я даже не представлял, какие слова нужно пытаться произнести в этот древний рупор, но Ольга, похоже, знала. Она сосредоточенно что-то про себя проговаривала, посматривая на механические часы с секундной стрелкой.

Но почему нас допустили? Ведь ещё вчера мутная пелена скрывала убранство подземного зала.

«Чему ты удивляешься? — отозвался со смешком адамантий. — Здесь система распознавания, похожая на мою. Доступ дают только тем, кто не хочет специально нажиться на силе».

«То есть…»

«То есть ты помог восстановить структуру, но не стал тащить сюда своих людей пачками для прокачки. Ещё и защитную пелену собрался установить, так сказать во избежание».

«Всё перечисленное не моя заслуга», — попытался я возразить.