Кодекс Крови. Книга ХII

— Да я тут третий случай обнаружил на одной из изнанок. Но там тело нетранспортабельно. Подпитывается за счёт местной магии. Думал, может, у нас есть какие-то наработки.

— Уж извините, но я удалённо ставить диагнозы не берусь. Нужно ехать и смотреть. Но пока, как видите, я выбыл из рабочего процесса, да и график мой зачастую…

— Могу периодически письма от местных лекарей вам передавать. Вдруг, что-то умное надумаете или подсказку дадите, — предложил я.

— Соглашайся, пап, — поддержала меня Света, уже догадавшись, о ком я говорил, — всё равно пока ты на больничной койке, хоть будет чем заняться.

— Но как же разные принципы, методологии, подходы… организм может быть совершенно другой… — нахмурился Подорожников, снова превращаясь в лекаря из растерянного больного.

— Ну вот и обсудите.

— Можно, конечно, симпозиум собрать…

Мы со Светой переглянулись. Из-за губительности магии Рассвета путь Борису Сергеевичу в Эсферию был закрыт, а копию тела Райаны мы перемещать боялись.

— А знаете… — на ум пришёл альтернативный вариант, — я постараюсь вам макр с информацией о местных изысканиях добыть. Так будет наглядней и понятней.

— А давайте! — азартно согласился будущий тесть. — Всяко лучше, чем бездумно смотреть в потолок три дня.

Глава 17

Друзья, обещанная компенсация в соответствии с графиком выкладки! Приятного чтения!

* * *

Я просматривал список фамилий, подготовленный для императора, и диву давался. Мелким убористым почерком он занимал полторы страницы. В скобках у каждой фамилии стояла страна проживания рода. Последними были прописаны уже мои приобретения, японская, датская и рюгенская правящие династии.

Списочек был внушительный, больше напоминая список контактов какого-нибудь мелкого европейского княжества. Суверенного. С учётом информации, полученной Ольгой в Копенгагене, мне страсть как захотелось посмотреть копии некоторых древних договоров. В голове ещё очень смутно, но начал вырисовываться вероятный вариант взаимодействия с империей. Честно говоря, мне как-то поднадоело каждый раз как на иголках изгаляться и придумывать оправдания своим тем или иным действиям, не несущим империи угрозы.

«Бабушка, а не скучно ли тебе на пенсии?» — поинтересовался я у вампирши, распускавшей в этот момент мою армию спасения.

«С тобой, внучок, хрен соскучишься», — прилетел тут же ответ, а следом и Агафья вышла из тени: — Что опять тебе возжелалось?

— Полторы тысячи лет назад сын не то Орланового, не то Кречетового рода сунулся на наши нынешние земли и огрёб по самое не балуйся, — принялся я пересказывать содержание датской героической саги. — Для того, чтоб его отыскать и вытащить, наняли заморского ярла Бера Исбьерна, который уже однажды бывал там. Рюгенец угробил всю гвардию, но вытащил княжеского сынка. И по некоторым данным наши местные главы родов подписали некую хартию и уложение о неприкосновенности моих земель. Вот я и думаю, где бы взять себе копию этого документа?

— У тебя губа не треснет? — вампирша уселась на край стола и сложила руки на груди. — подбиваешь меня на взлом имперского архива? Так шиш тебе. Если такие бумаги и существовали, то их явно прячут где-то… под подушкой у императора или в личных убежищах с правом входа лишь для императорской крови.

— Но для твоей неживой и немёртвой формы это ведь мелочь?

— Ну, и с какого дива ты вдруг озаботился ролью музыкальных инструментов в жизни домашних животных? — вопросом на вопрос ответила Агафья.

Моё обалдевшее выражение лица вызвало у вампирши заливистый хохот. Утерев слёзы, она выдала:

— Говорю, нахрена козе баян, если простым языком?

— Да вот подумываю, может, получится выторговать у императора автономию или суверенитет для земель в Хмарёво.

— Послушай совет старенькой бабушки, — баронесса стала предельно серьёзной, улыбка сползла с её лица, — я не вчера родилась, догадываюсь, на что или на кого ты собрался суверенитет обменивать. Оно того не стоит. Кречета с Орланом во враги приобретёшь — это раз, и император никогда не простит торговлю членами своего рода — это два. А у тебя ещё сыну здесь графский титул носить.

Я присел на стол рядом с вампиршей, обдумывая её слова.

— Ты удивишься, но меня в этой ситуации сдерживают далеко не два перечисленных тобой повода.

Вампирша вопросительно уставилась на меня:

— А что же? Если уж император и боги тебе по боку.

— Мнение самой Софьи. Когда она уходила ко мне в род, у нас был уговор, что она исчезает как Кречет, и появляется совершенно иной личностью. Отдавать её в императорский род — всё равно, что снова превращать в разменную монету. При всей своей любви к членам рода, император тасует их, как карты в колоде, в зависимости от государственных интересов.

— Удивил, — пробормотала Агафья. — Достойно.

— А что касается богов, то сдаётся мне, что мои отношения с ними приобретают всё более мрачный характер. Эсфес им поперёк гора встал. Рано или поздно это выльется в открытое противостояние.