Маркус с опаской восполнил силы из предложенного макра, ведь такой странный по цвету и фактуре камень он видел впервые. Пришлось подождать для верности минут десять, прежде чем я начал задавать вопросы.
К тому моменту сила моей крови смогла разведчиком проникнуть в самые потаённые уголки памяти командира перебежчиков. Я видел достаточно много из того, что Маркус не стал бы рассказывать никому.
Гибель любимой женщины на войне, его бессилие, опека над ребёнком погибшего боевого товарища и даже оплата обучения в магучилище. Были и попытки сплотить бывших сослуживцев, поиски собственного места в гражданской жизни, и, как следствие, занятие наёмничеством.
Маркус был не хороший и не плохой, он был военным с неплохими задатками лидера, но нехваткой опыта ведения грязных войн. Именно поэтому половина его отряда сейчас мертва, а сам Маркус сидел перед нами, пытаясь спасти вторую половину. Скорее всего, будь кто-нибудь другой на нашем месте, их бы просто убили. Смерть за смерть. Но мы-то живы и нуждались в верных людях.
Я задавал простые вопросы, путешествуя по памяти крови внутри Маркуса. Как вышли на заказ, кто посредник, когда поступила оплата, когда умер первый член отряда. Мне важны были детали, нюансы. Я переиначивал вопросы, искал зацепки, но пока всё, что нашёл полезного — это посредник при выдаче заказа и вознаграждения, Колька Воробей, воровской авторитет в Санкт-Петербурге. Большего Маркус не знал, да и не мог знать как исполнитель.
Завершив допрос, я в задумчивости смотрел на Маркуса, решая их судьбу.
В сущности, моё решение в отношении них не изменилось. Радовало, что Паук заинтересовался магичками из их отряда, по стихийникам ещё были вопросы. Всё же они имели родовые техники и силы, а у нас такие не работали. Но это не означало, что их нельзя переобучить, как тех же детишек из дворян.
— Маркус, а чего вы сами от нас хотите? — наконец, задал я главный вопрос. Чувствуя свою силу внутри мага, я ожидал ответа. Солжёт или нет?
— Хотим выжить и искупить вину. Хотим жить в соответствии с законами воинской чести, — смотрел мне в глаза предводитель наших убийц.
— Что ж, это было честно. Но вы не по адресу, — подвёл я черту его высоким словам. — Мы здесь не благородные рыцари без страха и упрёка. Мы стоим щитом между тварями и людьми. Мы убиваем, и нас убивают. Но мы никогда не нападаем первыми. Всех нас связывает кровная клятва и клятва о неразглашении. Поэтому, Маркус, у вас отсюда два пути: либо вы становитесь кровниками барона Комарина, даёте клятву о неразглашении и делаете всё, что от вас потребуется, либо… — я сделал паузу, — маг смерти вам не понадобится.
Маркус вздрогнул, но взгляд не отвёл. Скорее, задумался.
— Я не могу решать за других. Пусть каждый сделает свой выбор самостоятельно.
Это мы устроили. Всех перебежчиков собрали в одной камере. Они держались с достоинством, хоть в глазах читался плохо скрываемый страх. Бегло осмотрев друг друга и не найдя повреждений, побоев или следов жёсткого допроса, пленники особо пристальное внимание уделили Маркусу. За своего командира переживали. Это хорошо. Маркус взял слово:
— Мы влезли в разборки, масштабов которых не осознавали. Комары — действительно спецподразделение, но суть его работы мы узнаем лишь дав клятву крови и клятву о неразглашении самого высокого уровня. Клятва — гарантия нашей верности до самой смерти. Кроме того, мы должны будем сменить бога-покровителя и перейти в статус слуг рода Комариных. Другого варианта выйти живыми отсюда у нас нет.
Маркус мне нравился. Доходчиво объяснил, правильно расставил акценты. Бойцы молчали, переваривая услышанное. Лишь магичка жизни позволила себе комментарий:
— Мы за этим сюда и ехали. Я вижу только одну проблему. Смена бога-покровителя может иметь последствия. Об этом не распространяются, но готовьтесь к дебафам на родовые заклинания, проклятиям, вплоть до серьёзных, и прочим неприятностям, на что фантазии у Бога хватит.
Хорошее замечание, но тут я, пожалуй, смогу успокоить будущих кланников.
— На этих землях все подчиняются барону Комарину и Императору. Боги здесь не властны над вами. Для них вы исчезли, умерли, — я пристально рассматривал стоящих перед собой людей. — Как вы уже должны были заметить, ваши родовые техники здесь не работают, поэтому значение имеет лишь личная сила. Остальное узнаете после вхождения в род.
Верить мне или не верить — дело каждого, но выбора у них не было. Поэтому спустя пять минут я принимал клятву от четырнадцати человек. Паства Комаро росла, и я сейчас слышал чьё-то довольное ворчание на задворках сознания. Кстати, интересно, а как вообще мы можем общаться с Комаро, если остальные не имеют никакой связи со своими Богами? При этом использовать пока единственную способность, дарованную Комаро, призыв комаров, здесь я не могу.