Кодекс крови

– Так легче, – внезапно сменил тон на жёсткий, весьма непривычный для меня, гаар-гул. – Мы слишком многое потеряли, особенно те, кто многого достиг. Сила ушла, пришлось заново начинать путь. Почему, ты думаешь, Мерк с Керайной замкнулись в себе? Они хотят вновь услышать луну, но не могут. Те крохи, которые нам остались, лишь сыплют соль на незаживающие раны. А Камень… он так и не стал для большей части из нас полноценной заменой. Для новых – это да, они не знают другого, а «безумие луны» им подвластно ещё меньше, нежели нам. Не крохи, крупицы, песчинки. Печально…

Приоткрывшаяся тоска по прежним временам. Мда, я и не думал, что это настолько бьёт по душе тех гаар-гулов, которые были раньше иными существами. И вот что тут можно сказать? Лучше просто промолчать, благо и Седрик явно не ожидает ответа, не нужен он тому, кто и так понимает ситуацию во всей её многогранности.

Идёт Дарья, от которой шибает аурой предельного беспокойства и одновременно чувствуется стремительно пробуждающийся Зверь. Тот самый, на которого Седрик воздействовал толикой ещё доступной ему магии Танцующих, обращённой не просто к луне, но к веющему от неё безумию. Следом идём мы, держась на некотором расстоянии, невидимые и для неё и тем паче для окружающих. Каких именно, ведь ночные улицы весьма немноголюдны? О, люди вокруг есть всегда, пусть и довольно специфические! Нужно лишь тщательно присмотреться и тогда можно увидеть изломанные тени, равно как и отбрасывающих их ночных падальщиков рода человеческого. Их словно магнитом притягивает опрометчиво появившаяся на улице добыча, которую можно практически безнаказанно обобрать, а может, и ещё что с ней сделать. Сама Дарья пока этого не чувствует, но это и понятно, слишком многому ей надобно учиться.

– Двое, – усмехается гаар-гул. Даже не пытаясь показать мне их. Знает, что я и так вижу тех, кто мнит себя грозой ночных улиц, на деле являясь лишь чрезмерно самоуверенной добычей. – Забавные… Посмотри только, как они крадутся, а один ещё истискивая в руке нож.

– Пугать собрался. Много ли надо юной девице из хорошей семьи, которую чёрт занёс в местную помойку. Действия-то отработанные!

– Но не в этот раз.

– Только они этого не поймут до самого последнего момента. Зверь, которого ты почти пробудил, рванётся наружу при первой угрозе. И хорошо, что я запасную одежду для неё взял.

Скалится Седрик в ответ на эти мои слова, понимает, о чём речь идёт. Я же смотрю на знакомое действо, при котором мелкая уголовная шушера совершает заученные действия по облегчению карманов добропорядочного обывателя, даже не мысля о том, что сейчас всё обстоит совсем по-иному. Тусклый блеск лезвия ножа, гнусавенький такой голос. требующий и угрожающий… А ведь до предела взбудораженной девице достаточно лёгкого толчка, чтобы таящееся внутри прорвалось наружу.

Вот и оно… К стыду своему, я так и не сподобился до сей поры увидеть превращение ликана из полностью человеческой ипостаси в ипостась почти звериную, способную стоять на задних конечностях, но при этом не сохраняющую практически ничего из прежнего облика.

Пара секунд, может чуть больше. Именно столько времени требуется для быстрой трансформы детям Лунного Зверя. Вы слышали что-то о том, будто при перестройке организма в звериную форму и обратно ликаны уязвимы? Забудьте об этих сказочках, которые явно придуманы были простыми людьми с целью хоть немного принизить свой страх перед порождениями древнейшей магии. Зато резко изменившаяся фигура в клочья рвёт то, во что был одет трансформирующийся ликан. В том числе и по этой причине потомки Лунного Зверя редко носят на себе то, что может быть разорвано при трансформе, предпочитая плащи, накидки, просторные рубахи… И уж точно не любят броню по вполне понятной причине. Неудобна она для них, привыкших к частой смене формы.

Взмах когтистой лапой, и вот горло того, который с ножом, вскрыто, будто жестянка с консервированной говядиной. Хлещет кровь, а переулок оглашает торжествующий вой Зверя пробудившегося, почуявшего смерть, причиной которой стал он сам. Инициация. Та самая, которой не избежать, но последствия которой придётся жёстко контролировать.

Ступор у второго, который даже бежать не в силах, замерев на месте и смотря на медленно приближающегося к нему зверя, стоящего на задних конечностях. Попытка что-то не то простонать, не то крикнуть, призывая на помощь… Кого ты призывать-то собрался? Тут все слепоглухонемые, а полиция бывает довольно редко и уж точно не по ночам. Только если их кто-то из приличной публики жалобой озадачит.

Ф-фу… Ну да, а чего я ожидал от ликана, к тому же абсолютно себя не контролирующего? Классический такой вариант под названием кровь-кишки-потрошки – это именно то, что пробудившийся после первой смерти Зверь готов устраивать в промышленных масштабах.

– Думаю, этого достаточно? Прекращаем.

– Да, кровь уже пролилась, и много, – соглашается Седрик. – Я успокою её Зверя, а ты избавься от тела… и остатков от тела второго.