Кодекс крови

– Клим, ну что ты как дитятко неразумное. Простейшие гипноимпульсы ещё никто не отменял, так что крепкий сон гарантирован. Если же кто особо приглянется или не приглянется – можешь в качестве будущего блюда зарезервировать. Другие вопросы есть? Вопросов нет.

– Атака точно в срок? – уточнил Висельник.

– Именно. Сейчас аккуратно ждёте, готовитесь. Ну а мы с Седриком с главного хода, в основной связке поработаем.

Бросаю взгляд на часы. Та-ак, еще семь минут до назначенного времени и не скажу, что я сильно рад этому событию. Ждать – дело привычное, но ждать в опасении неожиданного поворота событий как-то грустновато. Кто их знает этих Мусорщиков, вдруг да ухитрятся почуять наше присутствие и сделать определённые выводы.

– Стилет, да ты не нервничай так, – почуял мое состояние гаар-гул. – Мусорщики это тебе не Мораны. Те да, на безопасности не одну собаку до костей обглодали, к любой странности прицепятся и мигом проверку начнут. Вот поверь, через пару десятков лет вы опыта наберетесь, все повадки прайдов знать будете, а то и предсказывать. А то ж мне забавно, – махнул он рукой в сторону удаляющихся в направлении чёрного хода борделя Клима с Висельником. – Стерегутся, словно логово тех же Моранов или Потрошителей штурмовать будем.

– Осторожность лишней не бывает.

– Неправда твоя, ещё как бывает. Переосторожничаешь, а вот уже и время потеряно или энергии на защитно-маскировочные чары слишком много потрачено, на атаку не останется. Везде разумные пропорции искать надо.

Тут Седрик осекся, внимательно посмотрел на меня, оценил выражение глаз и ухмыльнулся, на сей раз без ехидства, добродушно.

– Поймал старого гаар-гула, на простачка сыграл. Вот ведь ищейка полицейская.

– И вовсе даже не ищейка, это несколько не моя стезя. Я устранитель ненужных субъектов, аналитик, но насчет выискивания это тебе больше к Висельнику, он у нас по данной части. Хотя… Время.

Время чего? Начала операции. Ровно девять часов и тридцать минут – естественно, вечера – полчаса до момента, когда ревущие от избытка эмоций в целом и ненависти в частности Ламорис – этот авангард боевых групп Маледиктума – при поддержке бойцов из других кланов рванут на штурм Школы, разрывая воздух как простенькими звуковыми чарами, так и более сложными, заставляющими вибрировать сам воздух, разрывая обычную материю на части, порой и вовсе в клочья. Ну а мы тут… малость покуролесим.

Бордель. Одно только название, а так просто развалюха обыкновенная. Вроде как два этажа у этого деревянного строения, но на втором ангел знает что творится. И снаружи видно – гнильё, ветхость полная, о любом ремонте тут даже и мечтать не собираются. Дескать, шлюхи работают, деньги приносят, а на остальное им чихать с высокой колокольни. Разве что у так называемого парадного входа хоть какая-то иллюзия порядка присутствует. Аж целый привратник стоит, фингалом под левым глазом отсвечивает, качаясь, аки камыш на ветру. И сдается мне, что неустойчивость корнями упирается в зелёного змия.

Охрана? Наверняка что-то наподобие имеется, Мусорщики же не полные идиоты. Должен на входе один из них сидеть, без этого никак. Даже простой Мусорщик способен без особых проблем, не переходя в звериную ипостась, раскидать с десяток местных буянов.

Подходим ближе, еще ближе… эх, больно уж любопытствующие взгляды мы к себе притягиваем. Мой промах, чего уж тут скрывать! Приличная одежда, перстни на пальцах, клинки под плащами, которые мы как-то и не стремились маскировать – все это в местном квартале бросается в глаза своей чужеродностью. Здесь в ходу или лохмотья, или же разномастная, явно снятая с чужого плеча одежка, ну и уж точно длинные клинки не используют. Максимум мясницкий тесак. И порода, аристократичность… Переход в вампирическое состояние еще больше подчеркивает наше отличие от окружающего плебса и вот с этим уже очень сложно что-либо сделать. Можно, но сложно.

Да, мы тут чужаки, а к чужакам отношение может быть двойственным: страх или готовность разорвать на куски. Но последнее лишь в случае уверенности в безопасности, что их будет больше и чужаки не огрызнутся сталью и горячим свинцом. По нам же было видно – смерть идет рядом, только и ожидая очередной поживы. Чутьё у местных на эти нюансы звериное… почти.

– Не…

Загадка, что именно хотел высказать этим этот, с позволения сказать, страж дверей, но оратор из него был заведомо никудышный. Так думал я, аналогичное мнение оказалось и у гаар-гула, который легко, но душевно отвесил бедолаге оплеуху. Если окажется везучим, то очухается через часок-другой. Нет? Ну, тогда позже или вообще не будет больше небо коптить. Гаар-гулы существа вроде африканского носорога – с их массой и вспыльчивым характером чаще всего оставляют на своем пути массу трупов, не особенно разбирая степень необходимости столь широкого их производства. Боевая операция – эти два слова переводят Седрика в состояние тяжёлого и надежного механизма, сеющего смерть и страх.