Кодекс крови

Оружие… Присутствовало как холодное, так и огнестрельное, но не выставлялось напоказ, а было скрыто от взглядов тех, кто был далек от тайных войн, постоянно ведущихся и в мирное вроде бы время. Оружие дальнего боя было представлено отнюдь не револьвером, а парой двуствольных пистолетов типа «Дерринджер», весьма неплохими для стрельбы на ближней дистанции, а кроме того могущими стать довольно неприятным сюрпризом для тех, кто не может отследить их присутствие. Холодное оружие обнаружить всегда значительно сложнее, особенно ножи, но кое-что мне всё же удалось. Трость чёрного дерева, довольно массивная. С виду обычное украшение, причуда человека или действительно необходимая вещь, а на самом деле в ней притаился от посторонних взглядов вполне приличный клинок, способный в умелых руках на многое.

И ещё одна странная деталь сразу обращала на себя внимание. Чётки, которые незнакомец держал в левой руке, то и дело перебрасывая очередное зерно. Щёлк и очередная металлическая составляющая четок оказывается по другую сторону. Щелк… Забавная привычка, нечто подобное встречается не столь часто.

А полковник совсем в расстроенных чувствах! Буркнул что-то маловразумительное, приглашая нас присесть, и на сем ограничился. Прошёл к своему любимому стулу с подлокотниками, да так и упал в его жестковатые объятья. Зато взгляд то и дело устремлялся в сторону гостя в черном одеянии, и хотя симпатий там не было вовсе, но присутствовало нечто более для меня интересное – признание этого человека стоящим над собой по положению и занимаемой должности. Вдвойне интересна стала личность незнакомца, раз на него такая реакция непосредственного нашего начальства.

Тем временем Алферьев сумел несколько прийти в себя и обратился ко мне тоном, далеким от дружелюбного:

– Ротмистр, вы что себе в последнее время позволяете!? Почему обо всех ваших делах я узнаю из письменных донесений, отправленных тогда, когда вы уже выполняете какие-то свои планы, даже не испросив позволения? Кто вам вообще дал право проявлять такую самостоятельность!?

Хорошо орет полковник… Глотка луженая, фигура представительная, ну просто классический образец начальства в гневе, начальства великого и ужасного. Но ведь он прекрасно знает, что нам по большому счету абсолютно безразличны все крики и вопли. И чего, спрашивается, голосовые связки надрывает? Да и полнокровный слишком, вот возьмет и хватит его апоплексический удар… Нет, я слезы лить не буду по безвременно усопшему, он мне не друг, не брат и уж тем более не любимая девушка, вот только есть одно маленькое опасение. Какое? На его место может прийти другой, кто окажется гораздо хуже. Не такое уж нереальное предположение, видел я подобные ситуации, удовольствия от них ожидать явно не следует.

Человек с четками вдруг уколол пристальным взглядом меня, на миг перевел его на полковника, потом вновь на меня… Затем усмехнулся, и эта усмешка настолько соответствовала тому, что я совсем недавно подумал, что по спине пробежал лёгкий холодок. Редкое для меня ощущение, чрезвычайно редкое. В несколько более слабой степени я испытывал подобное тогда, когда пытался применить на практике описанные в древних мистических трактатах методы. Иногда, в самых удачных случаях. Ну и тогда ещё, когда полученные оттуда знания применялись в реальных жизненных ситуациях.

– Достаточно, господин полковник, – не слишком приятным скрипучим голосом проговорил неизвестный. – Меня слабо интересуют ваши эмоциональные, слишком уж эмоциональные реакции. Переходите к делу, не стоит зря тратить то, что вы не в состоянии купить ни за какие деньги. Время…

– Конечно, граф, – мигом потерял Алферьев значительную часть апломба, а заодно и уменьшил громкость голоса. – Может быть, вы сами скажете всё, а я не буду мешать и вообще удалюсь на время.

– Нет уж. Сначала вы, любезный, выскажете ротмистру и другим господам офицерам всё, что действительно хотели сказать, – не согласился оказавшийся графом незнакомец с чётками. – Только скажете вы это тихо, спокойно, не срываясь на крик, который никак не украсит ваше положение, да и у меня вызовет не самую лучшую реакцию. Насколько я понимаю, вам чем-то не понравились действия ротмистра минувшей ночью. Чем же, позвольте полюбопытствовать? Или это не понравилось кому-то там, в высших сферах? Впрочем, я несколько тороплю события.