Кодекс экстремала

Мы прошли то место, где раньше я оставлял лодку. Я вспомнил время, когда беззаботно занимался ловлей крабов, и тоска хлынула в душу. Ведь это было совсем недавно, а кажется, что прошла целая вечность. Круто изменилась моя жизнь после того, как я поднялся на борт злополучной «Ассоли» с обезглавленным трупом в трюме.

Анне передалось мое настроение.

– Не молчи, – попросила она. – Скажи что-нибудь, не то я сойду с ума.

– Ты прекрасно выглядишь.

Анна скептически посмотрела на меня.

– Издеваешься, сукин кот?

– Раньше не слышал от тебя такого экзотического ругательства.

– Ты еще и не такое услышишь, – пообещала Анна.

Я остановился напротив расщелины, протиснулся между камней и, присев, подлез под каменный козырек. В этой берлоге не было ветра. Сухой песочек, надежное прикрытие над головой и со всех сторон. Мечта!

Анна на четвереньках заползла в наше жилище, осмотрела его и, вздохнув, сказала:

– Что ж, это все же лучше, чем мокрые камни и брызги в лицо… Нам надо выжать шмотки.

Она принялась раздеваться. Я отвернулся. На песок упали мокрые комки одежды.

– Помоги, – попросила она.

Я повернулся, потупив глаза, взялся за край куртки и стал его выкручивать. Анна усмехнулась.

– Да что ты под ноги пялишься, будто больше смотреть не на что! Мы с тобой когда-то даже любовью занимались.

– Разве любовью можно заниматься? – спросил я.

– Не придирайся к словам. А как еще назвать это?.. Послушай, а давай ты меня разотрешь своей майкой.

Она повернулась ко мне спиной и оперлась руками о каменную стену. Я стащил с себя майку и прикрыл ею плечи Анны. Она напряглась, ее кожа покрылась пупырышками озноба. Мокрая майка не грела.

– Ты думаешь, это поможет? – не совсем уверенно спросил я.

– Уже сомневаюсь… А ты знаешь, как медсестры на войне возвращали к жизни замерзших солдат?

Я прикоснулся голой грудью к ее спине.

– Правильно, – прошептала Анна. – А руки надо сюда.

Она взяла мои ладони и прижала их к своей груди.

– Крепче, – попросила она. – Обними крепче… Теперь хорошо…

Вдруг она повернулась и стала бить меня кулаками в грудь.

– Иуда! Предатель! – кричала она. – Как ты мог?! Как ты посмел отдать меня этому рыжему шакалу?..

– Да погоди ты! – пытался я остановить ее.

– На твоих глазах он вился вокруг меня, а ты даже не набил ему морду!.. Как же ты мог так спокойно отдать меня другому?..

Я схватил Анну в охапку и прижал к себе так, что она не могла уже даже пошевелить руками.

– Удивляюсь твоему умению все поставить с ног на голову! У тебя провалы в памяти.

– Не надо мне говорить о провалах! – глядя на меня с презрением, ответила Анна. – Я все отлично помню.

– Значит, помнишь, как приревновала меня к кожаной накидке? А потом демонстративно стала клеиться к Леше?

– Ревность – это нормальное явление, – отпарировала Анна. – А ты с радостью воспользовался случаем и даже не сделал попытки объяснить мне все.

– Но ты не захотела меня выслушать!

– Не надо оправдываться! Тебе нужен был удобный повод, чтобы распрощаться со мной. И ты его нашел!

– Анна, это не так! У тебя повышенная маниакальность!

– А ты толстокожий бегемот! Уходи, я не хочу видеть тебя!

– Куда же я отсюда уйду?

– Иди поищи себе другой остров! – Она попыталась вырваться, каким-то образом освободила руку и заехала мне по щеке. Тогда я завел ее руки за спину и прижал хулиганку к стене.

– Если будешь буянить, я надену на тебя смирительную рубашку, – пригрозил я.

– Вот-вот, только на беззащитной девушке и можешь упражняться…

Руки были заняты, и мне нечем было закрыть ей рот. Пришлось сделать это губами. Анна еще некоторое время безмолвно дергалась, затем, обессилев и исчерпав энергию злости, притихла и стала покусывать мои губы. Я вошел во вкус этого занятия. Анна слабела в моих руках.

– Ты забыл отжать свои джинсы, – прошептала она с закрытыми глазами.

Мы упали на песок. Какая-то одинокая чайка, неторопливо переставляя перепончатые лапки, приблизилась к каменному ложу. Склонив белую голову, она с удивлением смотрела, как два голых человека пытаются раскачать остров и негромко, сквозь зубы передразнивают стонущий ветер.

Глава 45

До того, как окончательно стемнело, я облазил весь остров и собрал все, что хотя бы теоретически могло гореть. Водоросли, щепки, пластиковые бутылочки и прочие дары моря давали не столько огня, сколько дыма, но мы с Анной, сидя рядом с нашим дикарским очагом, блаженствовали. Анна, как и подобает его хранительнице, попыталась облагородить наше жилище, развесила наши куртки по разным краям расщелины, и они не только быстро высыхали, но и в какой-то степени удерживали тепло.

Еще недавно я мысленно посылал страшные ругательства в адрес туристов, которые оставляли на острове мусор, и, как фанат из «Гринписа», собирал бутылки, консервные банки, пакеты и прочую тару и отвозил в лодке на «большую землю». Теперь я проклинал себя, что так неразумно распоряжался полезными для робинзонады предметами. К счастью, в своем стремлении сохранить экологию острова я был не слишком усердным, и после недолгих поисков мне удалось найти две бутылки из-под шампанского и одну ржавую консервную банку.