Кодекс честного вора

Его закрыли в камере, где не было ни одного блатного, сплошь серая масть. Но мужики серьезные, суровые, крепкие на вид. Сергил назвался вором, но это не произвело на них особого впечатления. Тогда он наехал на мужика, который сам назначил себя «смотрящим». Одной рукой схватил его за нос, другой взял за губу на разрыв, поставил к стенке и в нескольких словах доходчиво объяснил, для чего нужны «смотрящие», а, главное, кто имеет право их ставить. Мужики поняли все правильно. Сначала они пошли у него на поводу, а потом приняли воровской ход. И теперь у него есть своя охрана – три «быка», один из которых заслуженный мастер спорта по самбо. Серьезный мужик, и статья у него легкая, если адвокатов подключить, можно протолкнуть ее под условный срок. А Григор Сергилу и на воле пригодился бы… Если, конечно, ему самому светит воля. Сам себя, считай, закрыл. Чтобы Есаула подставить… Артем выжил, он уже знает, где Сергил. И знает, почему его закрыли. Типа, он сам и сдал Сергила ментам… А вдруг он возьмет и сдаст его по-настоящему, расскажет все, как было? Тогда за Сергила возьмутся всерьез. Как бы до реального срока дело не дошло. За организацию убийства. Мало ли, вдруг менты узнают, где собаки зарыты. Где спрятаны трупы Батыя и Гурьяна. Где Сергил закопал тела Глова и Чимкента… Да, он избавился от опасных свидетелей, но вдруг это ему не поможет уйти от ответственности?

Впрочем, бояться особо нечего. Если Есаул пойдет на контакт с ментами, грош цена и ему, и его слову. Воры не захотят ему верить, и если он предъявит Сергилу, его самого раскоронуют. И «опустят» как последнего… Во всяком случае, Сергил очень на это надеялся.

Дверь открылась, и в камеру вошел невысокий, с мощной борцовской шеей арестант. Чернобровый, горбоносый, полнощекий. Суровый взгляд, непроницаемое выражение лица.

Сергил похолодел, глянув на него. Ну вот, началось!

Он поднялся со шконки, раскинул руки в приветственном жесте, набросил на губы улыбку. «Какие люди!» – восторженно говорил его взгляд. Но с языка не сорвалось ни слова. По правилам, первым должен поздороваться новичок.

– Гамарджоба, брат! – Шнут улыбался, глядя на Сергила. И даже руку для приветствия подал. – Мир дому твоему! – Молодой вор обвел взглядом арестантов, которые настороженно смотрели на него.

– Это теперь и твой дом, брат.

Сергил мог бы распорядиться приготовить чифирь для уважаемого гостя, но Шнут разглядел бы в этом неуважение к своей персоне. Сергил должен был сам заварить его, тогда и разговор пойдет как по маслу.

Он в нескольких словах объяснил, какого ранга человек заехал к ним, и велел освободить почетное место для вора. И «шестерку» напряг, чтобы он шконку для Шнута застелил. Никто даже пикнуть не посмел. Шнута это не удивило. Он знал, кто такой Сергил, и как он умеет ставить себя. И еще знал, что сам по себе он пустое место по сравнению со старым вором. Но Шнут представлял Давида и мог спросить от его имени – с ним нельзя было не считаться. Хотя и всерьез его Сергил не воспринимал. Давид далеко, а он близко, и заточка у него в рукаве. Никто и слова не скажет, если он поставит заезжего вора на нож. Так что пусть Шнут не наглеет…

– Я ненадолго к нам в дом, – сказал Шнут.

– Поговорим, – кивнул Сергил.

Он сам приготовил чифирь, но свою особую, фарфоровую кружку гостю не отдал. Это уже чересчур. Не важно, надолго вор заехал в хату или нет, у него должно быть все для чайной церемонии. Тем более, Шнут заехал не с панталыку, он готовился к встрече.

Впрочем, Шнут в грязь лицом не ударил. И фарфор у него был, и вяленая осетринка к чифирю.

Он все порывался вызвать Сергила на серьезный разговор, но получал отказ. Как можно говорить о воровских делах, когда вокруг «левые» уши?

Время для разговора настало лишь тогда, когда камеру вывели на прогулку. Сергил еще раз продемонстрировал силу своей власти – на этот раз над «вертухаями». Он должен был тоже покинуть камеру, но их со Шнутом оставили на месте.

– А теперь и поговорить можно, – сказал он, когда контролер закрыл дверь.

Сказал и усмехнулся, осуждая торопливость собеседника. Молодой он, Шнут, горячий, и рано ему еще вести серьезные разговоры с уважаемыми ворами. Не в уровень разговор…

Шнут все понял, но пилюлю проглотил молча. Пожевал ее немного, сумрачно глядя на Сергила, и проглотил.

– Давид у Есаула был.

– Я не могу сказать, что Есаул меня сдал… – поморщился Сергил.

Не станет он предъявлять Артему, но удочку в его прорубь он уже забросил, пусть братва сама соображает и делает выводы.

– Есаул тебя не сдавал, – покачал головой Шнут.

– Так я и не говорю.

Не понравилось Сергилу начало разговора. Не сдавал Есаул никого. И это не Шнут сказал, это слово Давида. Пахан так постановил.

– Есаула «чинарь» один заказал. Краюхин его фамилия. Есаул с ним поговорил, но «чинарь» его не понял. Он и снайпера на вашу с Есаулом «стрелку» загнал, и ментам тебя сдал.

– Кто сказал? – с интересом посмотрел на молодого вора Сергил.