Кодекс чести

Федор достал их холодильника бутылку кристалловской водки, налил себе целый стакан. На тарелке лежала нарезка ветчины. Туманов в несколько глотков осушил стакан, кинул в рот большой кусок ветчины и, захватив с собой пачку сигарет и зажигалку, вышел на балкон. Только сунул в рот сигарету, как увидел внизу остановившуюся машину. Из приоткрытых окон звучала музыка, и слышался женский смех, от которого у Федора, почему-то, заныло сердце.

Приглядевшись, за рулем шестисотого «Мерса» он увидел усатого толстячка в белой рубашке и малиновом галстуке. Рядом с ним сидела Даша. На заднем сиденье с краю возле двери Федор увидел толстушку с длинными белыми кудрями. По всему чувствовалось, что сидит там она не одна, иначе с чего бы ей так заливаться смехом. Возможно, в этот самый момент, шаловливая мужская рука пробралась к ней под юбку к пышным телесам упитанной блондинки.

Толстячок тот был директором фирмы. Федор его узнал сразу. Хотя это мало чего меняло. Этот хряк, наверняка бы, не прочь запереться на часок с Дашей в своем рабочем кабинете и разложить ее на кожаном диване. У него это называется, испытать диван на прочность. Даша слышала это от женщин коллег по работе. Федору рассказывала с усмешкой, не подозревая, что у него у самого не хватает прочности. И для себя майор уже решил, если такое произойдет с его женой, этого толстяка он грохнет, как пса шелудивого.

Даша вошла, устало посмотрела на сидящего в кресле Федора, поджидавшего ее.

– Ты не спишь? – спросила она, сразу заметив, что у мужа плохое настроение. Хотя в последнее время, такое с ним случалось часто. Даша называла это – рабочей депрессией. Перенапрягается ее майор на работе, вот и все.

– Как видишь, – мрачно ответил Федор и спросил: – Ну и где была ваша светлость на этот раз? Уверен, что не в музее.

Даша вздохнула и покачала головой.

– Туманов, ты невыносим. Чем дольше живу с тобой, тем больше узнаю тебя, – сказала она, снимая туфли. За день ноги устали от шпилек. Сейчас бы не помешал хороший массаж ног. Когда-то Федор делал ей такой массаж. И ему даже нравилось разглаживать ее каждый пальчик. Но это все было когда-то. Добиваясь расположения женщины и чтобы затащить ее в постель, мужчина готов на многое. Тогда он демонстрирует свои лучшие качества: нежность, страсть. Но потом, к великому сожалению женщины, проходит и то и другое. И женщина из разряда желанной становится необходимым атрибутом жизни, превращаясь в рабыню и няньку. Даша стала подозревать, что нечто похожее, произошло и с ней.

– Да уж, – протянул Федор, глядя не на Дашу, а куда-то в пустоту, – Судя по всему, мы с тобой не одного поля ягодки. И все-таки, ты не ответила. Где ты была весь вечер? Я могу узнать? – настаивал он на ее ответе. Хотя сказать ему правду, для Даши не было ничего особенного. Просто хотелось помучить его. С годами мужья становятся такими консервативными. Не миновала эта участь и Федора. Мало он внимания стал обращать на жену. И Даша решила поправить положение. И почему бы не поиграть на его ревности?

– Я была в ресторане, – ответила она. И заметив, как сразу переменился его взгляд, добавила: – Только не забивай голову ненужными фантазиями. Я там была не одна. Директор пригласил нас всех.

– Но пошли, разумеется, как всегда не все? – съязвил Федор.

Даша посмотрела на него. Тон, которым он говорил, не понравился ей.

– Ты угадал. Не все, – согласилась она. – Пошли те, кто смог.

– И ты, конечно, в их числе, – сказал Федор с упреком. Но Даша нисколько не обиделась, потому что дело действительно обстояло так.

– А что мне, прикажешь быть белой вороной и сторониться коллектива? Ты знаешь, как на таких смотрят? При каждом удобном случаи стараются от них избавиться. И если такое произойдет, то нас ожидает безрадостное будущее. Меня попросту уволят, Туманов. И что мы тогда будем делать? Как жить?

– Ничего. Как-нибудь проживем, – не теряя оптимизма, заверил Федор. Даша к этому увещеванию отнеслась по-своему, с долей критики.

– Проживем на твои семь тысяч? Не смешите, товарищ майор ни себя, ни меня. Тогда тебе придется ходить во рваных носках. А мне во рваных колготках. Или вообще без них. Ты этого хочешь?

– Ничего я не хочу, – огрызнулся Федор.

– Если так, тогда должен относиться к таким моим задержкам с пониманием. Тем более, хочу тебя заверить, что твоя жена всегда знает чувство меры и ту грань, переходить за которую нельзя. Иными словами, ты должен доверять мне, милый. – С этими словами Даша упорхнула в ванную. А Федор пошел в кухню. Там он допил остававшуюся в бутылке водку. Потом ушел в комнату, сел на диван и включил телевизор. Сам того, не замечая, он скоро заснул.

Даша вышла из ванной совершенно голая, обтираясь полотенцем. Сначала заглянула в кухню. Увидела на столе пустую бутылку. Потом зашла в комнату.

– Федор, – тихонько позвала она, но Туманов никак не отреагировал. Тогда Даша подошла и выключила телевизор. Это тоже осталось не замеченным майором. Казалось, нет ничего такого, что бы сейчас могло нарушить крепкий сон Федора Туманова.