Кодекс чести

– Нет, почему же. Тем более служба шерифа – олицетворение гражданской власти. Роль женщины в обществе высока. Полагаю, число женщин-граждан все еще мало – их должно быть гораздо больше.

Ольга рассмеялась.

– Ты решил, что столкнулся с оголтелой феминисткой? Это не так. И меня не проймешь такой грубой лестью.

– Я действительно так считаю. Лесть здесь ни при чем.

– Но подсознательно ты все же ставишь мужчин выше.

– Нет. Они приспособлены для решения одних проблем, женщины – для решения других. Никакого подчинения одного пола другому быть не должно. Сотрудничество, взаимопонимание, стремление к общим целям. Разве нет?

– Наверное, так. Но, к сожалению, в жизни часто случается по-другому.

Ольга помрачнела, но я не стал спрашивать почему. У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу.

Мы выпили кофе и чай, съели пирожные. Я подозвал официантку, собирался заплатить, но Ольга решительно потребовала два разных счета.

– Твои действия противоречат только что провозглашенной тобой доктрине, – заметила она.

– Но если бы я ужинал с другом, было бы вполне нормальным, чтобы платил кто-то один. Сегодня – я, завтра – он.

– И ты позволишь мне заплатить завтра?

– Почему бы и нет?

– Посмотрим, – усмехнулась Ольга. – По-моему, это демагогия.

Я расплатился, и мы вышли на набережную. Солнце село, стало прохладнее, хотя камни еще хранили тепло дня. Людей на набережной было немного – не то время года. Летом здесь вечером не протолкнуться.

– Куда пойдем сейчас? – спросил я.

– Вверх по Киевской. Куда еще? Хотя я предлагаю сейчас уйти с набережной и пройти к речке мимо собора Александра Невского. Может, хоть там встретится что-то интересное.

– Но та улица не входит в зону патрулирования.

– Ты не забыл, что мы представляем службу шерифа, а не полицию? Нам не дают заданий – мы сами определяем зоны особого внимания на своей территории.

– Только это не наша территория.

– Тогда зачем мы здесь ходим? Сейчас мы должны считать эти улицы нашей территорией.

– Лишь бы не встретиться с настоящим шерифом Ялты, – улыбнулся я. – Он может не понять наших устремлений.

Мы повернули на узкую улочку, круто уходящую в гору. Большинство лавок и магазинов уже были закрыты, прохожих встречалось очень мало.

– Холодно, – передернула плечами Оля.

Я осторожно обнял ее за плечо, прижал к себе. Мне так давно хотелось это сделать… Сейчас девушка без кинжала – сразу не ударит. Конечно, я могу получить предупреждение о неподобающем поведении, что едва ли не хуже. Но, может быть, она не будет столь сурова?

Ольга резко остановилась, внимательно посмотрела мне в лицо. Я опустил руки, а потом и глаза.

– Извини…

Девушка тронула меня за щеку нежными пальчиками. Ее прикосновение было почти ласковым и меня удивило.

– Никогда не извиняйся. Совсем ты еще молодой. Не женат?

– Нет. А ты замужем?

– Кольца же нет, – фыркнула Оля. – Это мужчины кольца в командировках снимают, а женщине с кольцом всегда проще. Независимо от того, хочет она отвадить ухажеров или привлечь.

– Да?

– Да, – расхохоталась она. – Ты серьезно у меня решил уроки брать? Я дорого запрошу.

– Не такой уж я непонятливый. Снимать кольцо – это подлость. Настоящий мужчина не должен так поступать.

– Да ты что? В самом деле? – продолжала смеяться Оля. – Ты, может быть, не только честный, но и опытный молодой человек?

– Ну, смотря в чем.

– Ладно, ладно, теперь ты меня извини. Пойдем, мы все-таки на задании. А насчет твоего намерения согреть бедную девушку… Оно не так ужасно. Я не против.

Я снова осторожно обнял девушку. Правда, очарование первого прикосновения пропало – Ольга все расставила по местам, да еще и посмеялась над моими неумелыми ухаживаниями. Наверное, я и правда был слишком поспешен. Свежий, с ароматами пробивающейся зелени, сосны и кипариса воздух опьянял не хуже «Мускателя» – в первый вечер после приезда я все же попробовал это простое, но вкусное крымское вино.

– И все же мне не хотелось бы, чтобы нас кто-то увидел… Вот так, – раздумчиво проговорила Оля.

– Дворянину не должно быть дела до отношений между людьми, которые его не касаются.

Девушка покачала головой.

– Только не все ведь здесь дворяне, Никита. Хотя в службе шерифов люди все больше достойные, кто даст гарантии, что сюда не пробрались сплетники да интриганы?

– Пусть кто-то только попробует сплетничать. – Я положил левую руку на эфес шпаги. Правой рукой я обнимал Ольгу.

– Всем языки не укоротишь. Даже самым острым клинком.

По-моему, это была цитата из Грибоедова. Всех его пьес я не помнил – написал «русский Шекспир» немало. Красивая молодая жена, удачно выполняемые поручения, почет и уважение – а говорят, гений, чтобы творить, должен быть несчастным. Наш Грибоедов был светлым гением…

За низкой изгородью из какого-то вечнозеленого кустарника, отделявшей тротуар от серого трехэтажного дома, послышался шорох. Я тут же отпустил Ольгу, сделал шаг вперед, замер и прислушался.

– Да это собака в листьях роется, – предположила девушка.

Глухой смешок не оставил сомнения в том, что Ольга ошиблась.

– Эй, кто там? Выходи! – приказал я.

Шорох усилился. Кто-то продирался сквозь кусты прочь.