Кодекс Алеры. Том 3

— В этих водах, — сказал Градаш, подёргивая ухом в знак согласия. — Левиафаны к ним безразличны, так что любой каним, который приплыл в северные регионы в любое время, может подойти под парусом близко к одному из них, чтобы удрать от бродячего зверя или для того, чтобы пересечь путь их миграции.

— Я всегда поражался, — сказал Тави, — как вашему народу удалось договориться с левиафанами. Я имею в виду, когда мы пересекали Путь в первый раз, мне дали понять, что шторм, подгоняющий вас, позволил вам двигаться очень быстро и мешал им нападать вас, и что ваш флот был таким большим, что вы потеряли только несколько кораблей. Но вряд ли вы могли постоянно рассчитывать на те же условия в ваших родных водах.

Градаш взмахнул своим покрытым боевыми шрамами, с обрубленным концом, хвостом один раз, что означало безобидную насмешку.

— В этом нет великой тайны, Алеранец. Мы нанесли на карты их области обитания возле наших домов. И мы уважаем их.

Тави поднял брови.

— И это всё?

— Пространство важно, — серьезно произнес Градаш, — территория каждого из них определена, и ее защита важна. Мы это понимаем. Левиафаны это понимают. Так что мы уважаем границы их территорий.

— Это усложняет навигацию.

Градаш пожал плечами.

— Уважение превыше комфорта.

— И кроме того, — холодно произнес Тави, — если вы не уважаете их, они вас съедят.

— Выживание тоже превыше комфорта, — согласился Градаш.

Наблюдатель снова прокричал с высоты:

— Земля!

Каним рыкнул и они снова повернулись, чтобы посмотреть вперед.

— Там, — прорычал Градаш, — это Кания.

Это была мрачная, черная земля, по крайней мере так казалось Тави с его точки обзора на палубе корабля. Береговая линия представляла из себя непрерывную стену из темного камня, восставшую прямо из моря и похожую на защитные бастионы огромной крепости.

Над отвесными берегами темного гранита возвышались мрачные очертания покрытых облаками гор со снежными склонами, самые высокие, какие Тави когда-либо видел. Он присвистнул.

— Шуар, — прорычал Градаш, — вся их кровавыми воронами забытая область — одна сплошная замерзшая скала.

Седой каним перенял это алеранское ругательство от Максимуса и произносил его без запинки.

— Это делает их проклятыми сумасшедшими, понимаешь. Они проводят немногие летние дни, готовясь к зиме, и затем всю проклятую зиму мечутся по замороженным горам, так что их охотники рискуют найти бессмысленную смерть в какой-нибудь трещине. Когда они приносят добычу домой, их женщины готовят ее в специях, от которых может вспыхнуть этот корабль, и говорят угрюмым ублюдкам, что это для их же блага.

Тави осознал, что улыбается, хотя он старался не демонстрировать зубы.

Этот жест у канимов и алеранцев трактовался по-разному.

— Похоже, вы их не очень-то любите.

Градаш поскреб подбородок лапой с темными когтями.

— Ну. Это было бы чересчур для протухших в снегу, поедающих слайвов шуарцев, но, по крайней мере, они не мараульцы.

— Мараульцев вы тоже недолюбливаете? — Спросил Тави.

— Любители грязи, ползающие по болоту, поедающие грибы, растущие на деревьях, — проговорил Градаш. — Никто из рожденных там не заслужил даже того, чтобы найти свою смерть среди челюстей сумасшедшего левиафана. Но, что бы я ни говорил о мараульцах, по крайней мере, они не алеранцы.

Тави хохотнул, в этот раз показывая Градашу свои зубы. Каним только что очень тонко пошутил.

Или, может быть, он отвесил алеранцам завуалированный комплимент, сравнивая их с врагами, которых Градаш явно уважал, тратя столько времени и внимания на свои оскорбления.

Вероятно, он сделал и то, и другое. Между канимами уважение к врагу ценилось так же, как уважение к другу, возможно, даже больше.

С точки зрения канимов, однажды друг может разочаровать тебя, а на врага можно полагаться всегда и он не подведёт.

В понимании канимов, быть оскорбленным в компании уже уважаемых врагов, это вовсе не оскорбление.

Тави вглядывался с вершины скал, пока флот разворачивался, следуя за ними на юг, на расстоянии примерно полумили от побережья.

— За нами наблюдают, — отметил он.

— Несомненно, — согласился Градаш. — За границами между областями всегда присматривают, как и за реками с побережьем.

Тави нахмурился, всматриваясь в вершины утёсов, и снова пожелал чтобы его ограниченное мастерство заклинателя фурий включало в себя способность заклинателя фурий воздуха к дальновидению.

— Там… всадники. Я не видел ваших людей, использующих кавалерию.

— Таурги, — пояснил Градаш. — Они не переносят морские путешествия и не прибыли в Алеру.

На палубе шевельнулась тень и, подняв взгляд, Тави увидел спящую Китаи, улегшуюся как кошка, в такелаже на ближайшем рангоуте.

Но зеленая вспышка сквозь её серебристо-белые ресницы подсказала ему, что она не спала, а лёгкий изгиб губ выдал её удовлетворение.

Они только что узнали нечто, представляющее несомненный интерес в ближайшем будущем.

Тави беззвучно прошептал, обращаясь к ней:

— Я знаю. Ты говорила нам это.

Она едва слышно рассмеялась и снова закрыла глаза, возможно на этот раз действительно засыпая.

— Как далеко отсюда до порта, старший брат?

— С нашей скоростью? Около двух часов.