Кодекс Агента. Том 3 (СИ)

— Смотри! — говорю я, обхватив ладонями его виски. — Смотри и сравнивай! Мы отличаемся лишь цветом глаз и формой носа!

— Знаю! — раздраженно кричит он и отбрасывает мои руки. — Я выразился фигурально! Дело не во внешности! Скоро ты станешь самым сильным магом Империи! И главное — не сможешь претендовать на Императорский Престол, потому что не являешься аристо по рождению! Императрицей будет Наталья Романова, а ты… Ты лучший выбор именно поэтому!

А еще потому, что мои потомки с большой вероятностью будут обладать мощнейшим даром. Так говорит генетика, а это — новое слово в науке. В ответ на слова Трубецкого по краю сознания проносится догадка, точнее, предположение о том, почему в качестве племенного производителя выбрали именно меня, но она требует проверки.

— А если бы я отошел в сторону? — спрашиваю я. — Ведь помолвка еще не объявлена, и теоретически все можно отыграть назад!

— Разве что, устроив вселенский скандал, как Воронцова с каким-то бездарем…

С каким-то! Да он стоит перед тобой! Целый агент Симпа собственной персоной!

— А Императором ты стать хотел бы? — спрашиваю я.

— Никогда об этом не думал! — отвечает Трубецкой.

А сейчас он врет. Думал и даже мечтал. Я чувствую это столь же ясно, сколь ясен августовский день за окном.

— Ага, и порно ты тоже не смотришь! — подкалываю я его. — В чем мне нужно признаться, чтобы пробудить твою искренность?

Андрей бросает на меня быстрый взгляд, отворачивается и подходит к кофемашине. Снова берет в руки инструкцию, нажимает череду кнопок, и раздается долгожданное гудение: в чашки льется ароматная кофейная жижа. Трубецкой берет в руки две маленькие чашечки с кофе по-османски, и одну протягивает мне.

— Хотел бы, — нехотя отвечает он, сделав крошечный глоток.

— Власть, толпа подобострастных фрейлин и пажей, положение в обществе, признание, наконец? — спрашиваю я и осушаю чашку одним махом.

— Это меня и без трона ожидает, — Трубецкой пожимает плечами с горькой усмешкой на лице. — Я бы хотел кое-что изменить в России! Многое изменить!

— А что именно?

— Пустое! — Трубецкой машет рукой. — Скажи лучше — как кофе?

— Удался! — отвечаю я. — Мыслями о будущем так и не поделишься?

— Пойдем лучше в музей? — предлагает он, иронично улыбаясь. — Ты же за этим приехал?

Мы в неловком молчании выпиваем еще по кофе, а затем покидаем апартаменты Андрея. Музей Синих расположен там же, где и наш. Все высотки совершенно одинаковые, и мне в голову приходит шальная мысль, что захватить любую из них не составит труда для любого же рода.

Пока мы спускаемся в лифте, я мысленно повторяю аргументы Андрея по поводу выбора меня в качестве пары для наследницы Российского Престола. Отсутствие Императорского титула — слабый аргумент, потому что по-настоящему важны не имена и титулы, а реальная Сила и контроль над имперской бюрократией. А вот наследственность, мои гены — другое дело. И аргумент о предполагаемой магической мощи моих отпрысков не может быть главным, потому что дети того же Трубецкого, рожденные Романовой, могут обрести мощь не меньшую, а даже большую.

Стоп! Какой же я идиот! Как я мог упустить столь очевидную и важную деталь! Цвет глаз и принадлежность к магии одного из семи цветов передается только по отцу, и мои дети должны быть фиолетовоглазыми! Пока Цесаревич не слег, цвет глаз детей Натальи не интересовал вообще никого, но сейчас…

Выбор мужа будущей Императрицы означает выбор Великого Рода, который наследует Престол! В теории Император может развестись с Императрицей и нарожать новых наследников, но Великие Рода их не признают, потому что семейный союз для высших аристо священен и нерушим, несмотря на измены, тайные гаремы и мелкие интрижки за спинами благоверных!

Можно зачать бастардов, причем, в неограниченных количествах, но, как показывает практика, бастарды не всегда обретают Дар!

— Приехали! — сообщает Трубецкой, и я отвлекаюсь от размышлений.

Мы выходим из лифта, и весь путь до входа в музей я вновь и вновь обращаюсь к мыслям о ситуации с наследованием и наследниками, и не могу ухватить какой-то простой и чрезвычайно важный фактор, очевидный и находящийся перед самым моим носом.

— Идем сразу к маске? — деловито спрашивает Андрей и уверенно ведет меня через ряды музейных экспозиций, не дождавшись ответа.

Музей Синих не особо отличается от нашего. Многочисленные экспонаты, исторические находки и древние фолианты меня интересуют не особо, как, впрочем, и Андрея.

— Сплошной пафос и обман для непосвященных, — сообщает он, остановившись у стеклянной витрины, в которой выставлена маска, и обводит рукой музейный зал. — Как-нибудь мы с тобой придем сюда, захватив пару бутылок вина из фамильных винных хозяйств, и я буду терпеливо развенчивать рассказанные здесь мифы!

— Ловлю тебя на слове! — отвечаю я, не в силах оторвать взгляд от цели визита.

— Она — твоя! — сообщает Трубецкой и распахивает витрину. — Пользуйся, сигнализация отключена!