Кодекс 632

— Подождите! Не торопитесь! — взмолился Томаш, про себя посмеиваясь над пылом американца. — В другой части «Майорасго» адмирал велит наследникам не терять связей с родичами в Генуе, «ибо там я родился и оттуда вышел в мире».

— Видите? Чего же вам еще? Какие могут быть сомнения?

— Все просто замечательно, — с ядовитой улыбкой подтвердил Томаш. — Если только он не солгал.

От энтузиазма Молиарти не осталось и следа.

— Как это? — пробормотал он и тут же взорвался: — Fuck you! Вы битый час заговаривали мне зубы, а теперь выясняется, что все это чушь собачья? Да это просто издевательство! Я вам не шут и не желаю, чтобы со мной так обращались!

— Успокойтесь, Нельсон, прошу вас! — Томаш осторожно коснулся рукава американца. Такого взрыва эмоций он не ожидал. — Вы меня неправильно поняли. Я вовсе не хочу сказать, что Колумб лгал. Я всего лишь изучал источники, с которыми работал Тошкану, и старался восстановить ход его мыслей. Разве не для этого вы меня нанимали, в конце концов? Так вот, я выяснил, что официальная биография Христофора Колумба не вызывала у профессора доверия. Я пошел по этому следу, и оказалось, что в этой истории действительно полно несуразностей. Если критически подойти к общеизвестным фактам, получается полная бессмыслица. Выходит, что он появился на свет сразу в двух местах, что у него две даты рождения и два имени. Наша задача состоит в том, чтобы отделить правдивые источники от фальшивых. Для этого необходимо найти и тщательно проанализировать все противоречия. И уж потом делать выводы. Если вы верите, что Колумб родился в Генуе, отлично: постановите раз и навсегда, что те, кто это отрицает, лгут. И наоборот. Но лично я не знаю, где родился адмирал. Хотелось бы знать, конечно! Тогда я смог бы наконец нормально выспаться. — Он помолчал, подбирая слова. — Вы наняли меня, чтобы я выяснил, над чем работал профессор Тошкану, что я и делаю. Это все.

— Вы правы, — сказал Молиарти ровным голосом. — Извините, я не сдержался. Продолжайте, пожалуйста.

— Хорошо, — принял извинения Томаш. — Я говорил о том, что в «Майорасго» Колумб дважды называет Геную своим родным городом. На самом деле не два, а четыре. В одном месте он говорит: «Процветание и мощь нашей Генуи зависят не только от моря». А еще через несколько страниц призывает потомков «не уронить чести родного города и приложить все силы к тому, чтобы приумножить славу нашей республики».

— Получается, что сам Колумб четырежды называет Геную родным городом.

— Правильно, — согласился Томаш. — А значит, все упирается в вопрос подлинности документа. Копия «Майорасго» с высочайшей резолюцией, датированная 1501 годом, была обнаружена в 1925 году и хранится в архиве Симанскаса. У меня есть ксерокопия заверенной нотариусом копии из Главного архива Вест-Индии в Севилье. — Он разложил на столе бумаги, добытые в Испании. — Считается, что оригинал исчез в XVI веке, но доподлинно ничего не известно. Правда, в архиве гарантируют, что у них хранится первая копия. Думаю, это она фигурировала в «Деле о наследстве», знаменитом судебном процессе, открытом в 1578 году, чтобы определить прямого наследника адмирала после смерти дона Диего, внука Дьогу Колома и правнука Христофора. В «Майорасго» черным по белому сказано, что наследные права имеют потомки мужского пола, носящие имя Колон, но беда в том, что часть имущества и привилегий принадлежали мореплавателю именно как Христофору Колумбу. Под этим именем он стал владельцем доли всех найденных в Вест-Индии сокровищ, о чем Католические короли издали указ еще в 1492 году. Таким образом, любой итальянец по фамилии Колумб теоретически мог претендовать на родство с адмиралом, а стало быть, и на его наследство. Фамилия в тех краях весьма распространенная, однако родственниками Христофора в Италии официально считались трое: братья Бартоломео и Джакобо и отец Доменико. На наследство претендовали трое кандидатов. Потом остался всего один. Бальдассаре Колумб из Куккаро-Монтферрато, крошечного селения в Пьемонте. Этот Бальдассаре решил всерьез бороться за свои права, нанял адвоката-испанца, некоего Верастеги, и представил в суд копию утраченной петиции, заверенную принцем Хуаном двадцать второго февраля 1498 года.

— Кто такой принц Хуан?

— Старший сын Католических королей.

— Выходит, вы держали в руках копию петиции, заверенную наследником престола, и все равно продолжаете сомневаться?

— Нельсон, — тихо произнес Томаш. — Принц Хуан умер четвертого октября 1497 года.

— И что же?

— Ну, посчитайте сами. Если принц скончался в 1497 году, как он мог завизировать копию петиции в 1498-м?

Молиарти несколько мгновений молча смотрел в одну точку, пытаясь понять, в чем подвох.

— А… да… — буркнул он наконец.

— И здесь, мой дорогой Нельсон, возникает весьма серьезная проблема технического характера. В документе есть одна крошечная неточность. И эта неточность окончательно подрывает веру в его подлинность.

— Очередная неточность?