Код возвращения

Лицо профессора осталось совершенно бесстрастным. Все так же прямо и открыто он смотрел в жесткое, волевое лицо бывшего десантника. И тот ощутил встречную волю.

— Итак, что вы хотели узнать? — повторил свой вопрос профессор.

— Давайте поговорим об одном из ваших пациентов.

— Это о ком? — встрепенулся Брониславский.

— О Карданове. Максе Карданове.

На этот раз выпад попал в цель, и Брониславский болезненно поморщился. Воспоминания об этом молодом человеке были слишком тягостными. Лучше бы он никогда не встречался с ним и не работал с его подсознанием.

— Да, я помню его. У меня из-за него были неприятности. Такие, каких не случалось ни из-за кого другого. Меня чуть не убили!

— Но вы ведь имели непосредственное отношение к модификации его личности? Поэтому подобный результат можно предвидеть!

— Я только шприц, молодой человек. — Профессору уже не раз приходилось оправдываться этой фразой. Точнее, пытаться оправдаться. — Я не отвечаю за боль от укола и за действие лекарства. Вы же хотите сделать шприц самостоятельной фигурой и свалить на меня всю ответственность! Я уже отошел от дел и занимаюсь совсем другим… Что вам от меня надо?

Каймаченко подошел к гостю вплотную и навис над ним своим мускулистым, тренированным телом.

— Сейчас Карданов в Англии, а нам надо вернуть его в Россию! — с напором сказал он. — Он занимался такой ответственной работой, что, когда его зомбировали, обязательно должны были придумать какую-то страховку. На случай, если он выйдет из-под контроля. Короче, сорвется с крючка. Это не та рыба, которая может плыть куда угодно. Наверняка существует запасной вариант, способ, который позволяет его вернуть! И вы об этом прекрасно знаете, потому что именно вы колдовали над его сознанием!

— Скорее, над подсознанием, — тактично поправил собеседника Брониславский.

— Неважно, — отмахнулся Каймаченко. — Важно то, что вы неоднократно зомбировали его, вставляли ему блоки искусственных воспоминаний, а настоящие удаляли. Называйте это как угодно. Мне все равно. Главное — вернуть его. Позвать домой. Причем позвать с расстояния нескольких тысяч километров.

Брониславский смотрел в сторону и о чем-то напряженно думал. Но он понимал, что бесконечно молчать нельзя. Эти ребята запросто вколют ему порцию «сыворотки правды», а потом задушат и сбросят труп в канализационный люк!

— Я жду, уважаемый!

Теперь в голосе Каймаченко не было ни вежливости, ни уважительности. Только превосходство и угроза.

— Да, — кивнул наконец Брониславский. — Код возвращения. Какой я дурак, что ввязался в это дело! Но тогда отказываться было нельзя.

— Отказываться и сейчас нельзя! — жестко сказал Владислав. — Что это за код?

— Страховка. Вы все правильно сказали. При каждом сеансе гипнотического воздействия в подсознание Карданова закладывался приказ на возвращение домой. Если его активизировать, объект должен вернуться из любой точки мира.

— Интересно. И как довести до него этот код?

— В любой доступной форме. Совокупность сигналов можно заложить в музыку, в видеоряд, даже в телефонный звонок, — пояснил Брониславский.

Каймаченко скрипнул зубами.

— Если бы еще знать, по какому номеру позвонить, — буркнул он себе под нос, но профессор услышал его. И развел руками.

— Тут я вам помочь не могу, — почти по слогам произнес профессор. Владислав следил за тем, как медленно шевелятся его губы. — И, особо подчеркиваю, гарантировать, что приказ возврата подействует, тоже не могу. Его столько раз кодировали, раскодировали…

— Получается, что вы ничего не можете! Странно, профессор. Очень странно. Надеюсь, вы понимаете, что с нами не стоит шутить?

— Мне не нравится ваш тон. И вообще все не нравится. Эпизоды, связанные с этим человеком, порочат мою биографию. Я чувствую себя виноватым. А сколько унижений я перенес в связи с этим делом! Ведь даже сейчас меня сдернули с утренней прогулки и притащили к вам, как щенка!

— Успокойтесь, товарищ шприц. — Каймаченко поднялся на ноги и обогнул свой рабочий стол. Он не любил слабаков и нытиков. — За все отвечаю я! Кстати, куда он вернется?

Рука начальника службы безопасности «Консорциума» скользнула в боковой карман за сигаретами.

— Не знаю. — Брониславский тоже раздраженно поднялся и демонстративно развел руки в стороны. — Но уж точно не в ваш кабинет. Он вернется в то место, с которым у него связаны самые сильные воспоминания.

Профессор надел шляпу, давая понять, что разговор окончен. Он и так сказал больше чем достаточно. И, уж конечно, больше, чем на сто долларов.

Каймаченко тоже считал, что больше не узнает ничего интересного. Мысли его переключились на предстоящую работу.

— Значит, он вернется к своей девчонке, — тихо произнес Владислав и снова потянулся к досье Карданова.

Но тут же спохватился, что Брониславский еще не ушел, и с любезной улыбкой обратился к гостю:

— Большое спасибо, профессор. Вы очень помогли нам. Извините, если я был резок. У меня две контузии.

Он проводил профессора до двери, на ходу вложив ему в карман несколько купюр.