Код "Вероника"

Стив вывел из строя следующего так же, как и первого, с одного выстрела, но, по какой-то причине, не почувствовал большой радости по этому поводу. Убивая их вот так вот. Это не беспокоило его раньше — там, в тюрьме — тогда им словно овладело хорошее чувство силы; он достаточно долго проторчал в этой проклятой дыре, чтобы она осточертела ему, и иметь возможность снова контролировать свои действия, а не жить по указке — это было словно подарком на Рождество, отличным, роскошным подарком на Рождество, какого многие дети ждут годами, как ждал он сам когда-то…

"Да заткнись ты".

Стив не желал думать об этом, такие мысли были полной ерундой. Ну да, не пищит он восторга каждый раз, когда заваливает очередного из них, и что теперь? Это всего лишь значит, что ему скучно.

Он поспешно выстрелил в оставшихся двух; и выстрелы показались ему более громкими, чем предыдущие, практически оглушительными. Беглый осмотр кругом на предмет обнаружения чего-то полезного — если скрепки и грязные, старые кофейные кружки можно таковыми считать, то он просто счастливчик — и юноша готов был двигаться дальше. У задней стены обнаружилось две двери, по одной на каждой стороне разделенной комнаты; он выбрал левую, основываясь на принципе общности. Однажды он где-то вычитал, что люди, поставленные перед выбором, в большинстве своем выбирают право.

После проверки своих боеприпасов, молодой человек прошел мимо большого пустого аквариума для рыбы, который занимал большую часть левого отсека комнаты, и осторожно приоткрыл дверь, стараясь рассмотреть как можно больше с первого взгляда. Темно, похоже на пещеру, пахнет соленой водой и машинным маслом, ничего не движется. Он ступил внутрь, держа "Люгер" наготове…

…и громко рассмеялся, волна радости сотрясла его тело, отзываясь на смех. Это помещение было ангаром гидроплана, и прямо перед ним стоял офигительно здоровый гидросамолет. Для него он был большеват, в основном Стив летал на двухместном частном самолете. Невероятно обрадованный, молодой человек пошел к самолету, который стоял ниже — на ячеистой платформе под его ногами. Он был неопытным пилотом, но предполагал, что его навыков вполне хватит для того, чтобы не разбиться.

"Делаем все по порядку, садимся на борт, проверяем топливо, общее состояние, изучаем средства управления…"

Он остановился на краю платформы и, нахмурившись, глянул вниз. Он был, по меньшей мере, на десять футов выше переднего люка, который выглядел крепко запертым. Слева от него был блок приборов — несколько освещенных панелей. Стив прошелся и осмотрел их, улыбнувшись при виде кнопки приведения в действие подъемника. Согласно крошечной диаграмме, эта же система должна открыть и дверь самолета.

— Вуаля! — сказал он, щелкнув тумблером. Громкий, резкий, механический звук пронесся по гигантскому ангару, заставив его вздрогнуть, но через несколько секунд утих, когда подъемник, рассчитанный на двух человек, скользнул к остановке на краю платформы. Стив встал на него, изучил панель управления, находящуюся тут же, и начал материться, вспомнив все проклятия, какие только мог и обложив "Амбреллу" трехэтажным. Рядом с тремя пустыми шестиугольными углублениями были слова "вставить медали". Нет медалей, нет питания.

"Они же могут быть где угодно на всем этом проклятом острове! И каковы, вашу мать, шансы на то, что все три, так их за ногу, будут в одном, чтоб его, месте?"

Он сделал глубокий вдох, заставляя себя немного успокоиться, и потратил следующие несколько минут, выясняя, как средства управления самолетом были соединены с остальной системой, пытаясь найти решение в обход поиска медалей. И после тщательных, вдумчивых размышлений снова разразился проклятиями. Когда молодой человек наконец устал от этого, он смирился с неизбежным.

Стив развернулся и начал обыскивать помещение, всматриваясь в каждую темную щелку, выдавая догадки о местонахождении медалей, в то время как руками обшаривал сальные, покрытые пылью чехлы от машин… и решил, что обязательно станцует на трупе следующего же работника "Амбреллы", которого встретит и пристрелит за то, что тот работал в таком замороченном месте. Ключи, эмблемы, медали, подлодка; удивительно, что они вообще тут хоть что-то умудрялись делать, заразы.

* * *

На зараженном был лабораторный халат, нижняя челюсть его отвалилась где-то или была выломана; он ужасно булькал и хрипел, его разлагающийся язык мягко шлепал по шее. Клэр не могла сказать, было ли это существо мужчиной или женщиной, но решила, что в сложившихся обстоятельствах это не столь важно. Он был столь же жалок, сколь и омерзителен, и она избавила его от страданий единственным выстрелом в висок, а затем обыскала это место — рабочую лабораторию и маленькое складское помещение — прежде чем вернуться в холл; девушка была обескуражена и подавлена своим невезением.