Код Таро и Практическая Магия. Том III

Драконоборец. В Коллекции Ротшильда находится карта, которая не принадлежит ни к одной колоде, но по стилю её относят к серии Висконти Кэри-Йель. Эта карта не пронумерована и не подписана. Изображённого на карте рыцаря, копьём пронзающего дракона, обычно ассоциируют с Георгием Победоносцем.

Почему-то карту причисляют к Рыцарям Жезлов, но эта карта, хоть и похожа на традиционных «Рыцарей», ближе всего к картам серии Висконти, соответствующим «Дьяволу». Возможно, нечто подобное было изображено на таблице прото-таро.

Повторяющиеся кресты на сбруе коня могут служить аллюзией на крестоносцев. Св. Победоносец считался покровителем рыцарства и участников Крестовых походов, и его образ мог быть задействован во время церемоний Посвящения в военно-монашеских Орденах.

Драконоборец. Коллекция Ротшильда

Алхимический дракон. Существует ещё одна версия превращения Змия в дракона. Аллегорический дракон был весьма популярен в роли активного химического реагента в алхимии, о чём свидетельствует, например, его присутствие в «Свитках Рипли» (см. выше). Разнообразные символические драконы появлялись и в других многочисленных трактатах по алхимии, для которых был выработан своеобразный канон. По сведениям из трудов известного астролога и алхимика XIV века Николя Фламеля, крылатый дракон отображал «летучую природу» вещества; бескрылый дракон символизировал устойчивую, фиксированную фазу; соединение крылатого и бескрылого драконов выражало наличие и того, и другого свойства одновременно, взаимный переход и борьбу их между собой, например во время простой химической перегонки; сражение драконов знаменовало собой разделение составляющих компонентов. При этом Фламель утверждал, что свои знания и символику змея он почерпнул из «Книги Авраама-еврея», трактата, приписываемого самому библейскому пророку Аврааму, и что змей и дракон – одно и то же.

В «Книге двенадцати ключей» алхимика XV века Василия Валентина, который в своих изысканиях опирался на древнюю Каббалу, дракон, лежащий под ногами человека, как его основа и опора, обозначал единство материи; два дракона, ловящие себя за хвосты, – взаимопревращения веществ, а один дракон, ловящий себя за хвост, – изменение состояний одного вещества; три коронованных змеи вокруг треугольника – три исходных начала, триединство, а дракон в центре треугольника – первичную материю.

В любом случае алхимические драконы (а алхимия считалась дьявольским занятием) могли способствовать не только появлению драконического образа дьявола, но и его последующей дискредитации.

Дискредитация дьявола-дракона. Авторитет дьявола-дракона существенно пошатнулся к началу XIII века. Свою дань в дело дискредитации дьявола внесли несколько факторов.

Во-первых, дракон постепенно растерял своё отрицательное значение и даже, наоборот, стал восприниматься как символ царственности, власти, могущества, благородства и доблести. В результате его изображение стало появляться на щитах средневековых воинов, а затем на гербах рыцарей. Феодалы стали изображать драконов на своих флагах, а также на воротах замков.

По-видимому, здесь свою роль сыграло подсознательное понимание концепции дьявола-дракона как принципа индивидуализации, знака личности. Герб вместе с дворянским (рыцарским) званием в средние века присваивался за личные достоинства и был знаком высокого социального положения. В условиях повсеместной неграмотности гербы служили источником наглядной информации о хозяине: его титуле, заслугах и родословной. Щит с гербом был необходимым атрибутом во время рыцарских турниров, будучи опознавательным знаком. «Пересечённый дракон переменных цветов» красовался на первом гербе, упомянутом в хронике 1130 года, принадлежащем фамилии Арнальди.