Код Шекспира

Джейк никак не мог сосредоточиться, но потом сообразил, что Блоджетт был прав относительно 17-го графа Оксфорда. Если Льюис имел в виду именно его, то возникает вопрос: почему? Что в нем заинтересовало Льюиса? Какая тайна заключалась в его жизни и работах — если только он не был Шекспиром? И почему Льюис трижды подчеркнул «Оксфорд»? Проблема состояла в том, что граф, дилетант из высшего общества, был невероятно богат и располагал неограниченным временем, но понятия не имел об этике. Кроме того, создавалось впечатление, что он к тому же обладал непомерным самомнением.

«Качество, характерное для людей, получивших власть и богатство по наследству», — подумал Джейк.

Ему сразу пришли в голову имена подобных типов среди его знакомых. Возможно, дело именно в этом? Что могло заставить обладателя подобного эго напряженно работать, создавая такие великие произведения под чужим именем?

И почему никто этого не замечал, пока он был жив? Граф не был столь интересен, чтобы привлекать к своей персоне слишком много внимания. Удобно устроившись на диване, Джейк взялся за работу. Он заказал кофе и пару сэндвичей с ветчиной из магазина-кулинарии на противоположной стороне улицы и спросил у швейцара Фреда, слышал ли тот об Эдварде де Вере.

— Кажется, да. Разве не он был знаменитым самозванцем, ну или чем-то в этом роде?

— Да, именно так. — Джейк не стал упоминать о письме, а Фред ничего не спросил.

После ланча Джейк еще раз попытался осмыслить доводы Огберна в пользу графа, но вскоре отложил книгу в сторону и посмотрел на часы. Мелисса должна была вот-вот вернуться. Приближалось время обеда. Он позвонил ей на сотовый телефон и услышал знакомый голос, слегка искаженный помехами.

— Привет, папа.

— Мелисса? Ты в порядке? Где ты?

— Возле собора Святого Павла. Хотела выяснить, там ли еще Стейшнерз-Холл.[33]

— Ну и как успехи?

— Так себе. Часть офисов здесь осталась, но многое изменилось. А что у тебя? Тебе удалось поспать?

— Да, конечно, — соврал он. — Послушай, я расшифровал еще одно слово из списка Льюиса.

— В самом деле? Звучит многообещающе.

Мелисса немного отстранилась от своего сотового телефона и посмотрела на седого мужчину, сидевшего напротив нее в баре отеля, который он выбрал для встречи. Тот коротко кивнул.

Мелисса отвернулась.

— Что тебе удалось узнать?

— Я практически уверен, что «Оксфорд» — это Эдвард де Вер. Очевидно, он тебе известен?

Она закатила глаза.

— Естественно. Кто ж его не знает? Но послушай, сейчас не самое подходящее время. Мы можем поговорить позднее?

— Конечно, но ты…

— Тогда пока.

С этими словам она закрыла телефон, не дав отцу закончить свою мысль.

— Что он хотел? — нетерпеливо осведомился профессор.

— Граф Оксфорд, — ответила Мелисса. Она уже показала ему список, а он, вместо того чтобы поблагодарить ее, пришел в ярость, что ей совсем не понравилось.

«Ему бы следовало быть благодарным», — подумала Мелисса. Ведь она держит его в курсе дела. Теперь у нее возникли сомнения — возможно, она напрасно ему доверилась. Не слишком ли она наивна в отношении своего английского друга?

— Я увижусь с ним позже и помещу под микроскоп, — сказала она.

— Микроскоп? Что это значит? Еще одна университетская идиома?

— Я его подробно расспрошу, вот и все. Что с вами? Прошу меня простить, но иногда вы ведете себя так, словно Шекспир — это Иегова, а вы — Моисей.

— Я потратил много лет работы на изучение его трудов, так что не надо относиться к происходящему легкомысленно. «Я бы мог поведать такую повесть, что малейший звук тебе бы душу взрыл».[34]

— «Лир»? Нет, подождите. «Гамлет», конечно. Призрак отца. Правильно?

— Да. — Он задумчиво кивнул. — И я знаю, о чем он говорит.

— И какую повесть могли бы поведать вы?

Он отвернулся.

— Тебя это не касается. — Он посмотрел на Мелиссу. — Возможно, это даже к лучшему, что твой отец тратит время на де Вера. Пожалуй, тебе стоит его поддержать.

Мелисса не сводила с него глаз, чувствуя, как растет ее разочарование. Что-то в нем изменилось, но она не могла понять, что именно. Казалось, он был двумя разными людьми одновременно: один очаровательный, другой воинственный. А в последнее время вторая сторона его натуры стала проявляться все сильнее. К примеру, он оставил чек на столе, словно ожидал, что она по нему заплатит. Что ж, возможно, она так и сделает, чтобы показать, что такое независимая американская женщина.

— Может быть, вы расскажете мне, каково положение дел на настоящий момент? — поинтересовалась она. — Вчера вы говорили о заговоре, цель которого — дискредитировать Имя. Как развиваются события? Я вижу лишь разрозненные факты и множество теорий. Однако не могу не признать, что некоторые из них начинают казаться мне достаточно убедительными. К примеру, что вызвало такой гнев Роберта Грина?