Код розенкрейцеров

– Ладно, начинающий, слушай дальше. Ловить линя нужно со дна. То есть чтобы насадка прямо дна касалась. Линь в иле копается, ну и хватает… Только клюет он очень осторожно, нерешительно. Вот в этом и заключается главная прелесть. Клюет не как другие рыбы. Пососет насадку, потом выплюнет, и так до десятка раз. По поплавку это сразу заметно. Но и поплавок должен быть очень чуткий, из перышка лучше всего, ну как у тебя. Так вот, поплавок качнется то вправо, то влево, вроде малек около играет. А потом уходит, тут его и подсекай. И еще. Ловить нужно прямо в камышах. Выбираешь место, где есть прогалина, как вон та, скажем, заходишь в воду. Стоишь очень осторожно. Ни в коем случае с ноги на ногу не переминаешься. Так-то вот! Ну а ты как здесь поживаешь? Помню, ехали вместе с тобой раза два. Вижу, человек серьезный.

– Да ничего… – неопределенно ответил Олегов. – Наслаждаюсь, так сказать, природой.

– И правильно. А то в городе за зиму душа и тело сморщиваются, а на природе отходят, вроде размокают… Меня Николаем Петровичем величают, а чаще – дедом Колей. А тебя?

Олегов представился.

– Егорий, значит, это Георгий, что ли?

– Нет, именно Егор.

– По научной части? Помню, помню. А живешь ты в домишке, который раньше Пеликан занимал?

– Вы его знали? – удивившись, спросил Олегов.

– А как же? Тоже заядлый рыбак был. Только странный какой-то. Малахольный. Я таких не уважаю. Поймает рыбу, осторожно снимет ее с крючка и выпустит. Вот этого я не понимаю. Зачем же тогда ловить?! Поймает и выпускает! Поймает и выпускает!.. Я однажды чуть его не поколотил… Очень мне такое поведение не понравилось. А так ничего старичок, безобидный. Правда, не русский. Не поймешь, какой нации. Под поезд попал, бедняга.

– А что он вообще за человек был?

– Я же говорю, не русский. Худой, высокий, нос горбатый, волосы седые, длинные, иной раз до плеч отращивал. Жил он неизвестно чем. Вроде на станции подрабатывал путевым обходчиком… Говорил я с ним редко, поскольку не так уж часто в Забудкино наезжал. Я, видишь ты, люблю разные места. То туда поеду, то сюда. У пенсионера времени полно, девать некуда. Я одинок, дома только ночую, да и то не всегда. Иной раз прямо под кустом на берегу речки. Запалишь костерок, картошки испечешь, глотнешь чего, если есть, конечно…

– А Пеликан? – не отставал Олегов. – О чем вы, к примеру, с ним говорили?

– Дался тебе этот Пеликан! О чем говорили? – старик пожевал губами. – Помню, начал я его ругать, ну, что рыбу выпускает… Он мне: всякая тварь жить хочет, каждой свой срок отмерен… Я говорю: «Ты что же, господь Бог, чтобы меру времени знать? А потом, рыбе губу крючком поранил, опять же мучение божьей твари причиняешь. Если следовать твоим рассуждениям, то ты хуже меня. Я для пропитания рыбу ловлю, а ты для забавы. Пущай ты после ее отпустишь, но разве ей приятно?»

«Приятно, – говорит, – да еще как. Она сейчас к смерти прикоснулась, а я ей жизнь подарил. И с людьми точно так же…» Вот какой этот Пеликан был. Прямо философ. Только философия у него больно вредная. Не наша, не советская…

– Да уж! – глубокомысленно подтвердил Егор. – Прямо скажем, чужая философия.

– Вот-вот. По мне куда лучше, да и честнее поймать рыбку да на сковородку. И ей хорошо – не мучается, любезная, вспоминая, как крючок проглотила, и мне хорошо…

– Но ведь и вы, извините, ведете себя не совсем честно по отношению к рыбе.

– Как это?

– Подманиваете ее к крючку с помощью, как вы выражаетесь, привады. То есть обещаете ей совсем обратное тому, что она получит.

– Это верно, – засмеялся старик. – Тоже философия… – он докурил самокрутку, отбросил окурок и сплюнул. – Ладно, пойду дальше ловить.

Разговор с дедом Колей почему-то оставил в душе Егора неприятный осадок. Вроде бы ничего особенного сказано не было, а вот, смотри ты, вывел его ловец линей из себя. Но еще больше выбил Олегова из колеи приезд мукомола Игоря Степановича Коломенцева. Случилось это событие дня через два после поучительной беседы на озере.

В воскресенье утром не успело семейство Олеговых сесть завтракать за стол во дворе, как услышало за воротами веселый голос:

– Приветствую вас, господа дачники!

Вслед за репликой в калитку просунулась красивая седая голова, увенчанная соломенной шляпой, и Егор, к своему неудовольствию, узнал в человеке мукомола Коломенцева.

Однако семейство, напротив, в один голос выразило восторг.

– Дядя Игорь! – наперебой закричали дети. Людмила чуть заметно покраснела и мгновенно убежала в дом приводить себя в порядок.

Егор поднялся из-за стола и преувеличенно любезно приветствовал гостя.