Код розенкрейцеров

Валера приблизился к Елене и осторожно дотронулся до ее плеча, ожидая получить пощечину.

– Простите меня, – со всей возможной мягкостью проговорил он, – я вовсе не хотел вас обидеть. Но вы должны понять, что я выполняю весьма важное задание и не имею права разглашать детали.

Донская отняла от лица руки и взглянула на следопыта. Валере показалось, что он понял значение этого взгляда.

Валера взял девушку за плечи и привлек к себе. Против всяких ожиданий, Елена не отпрыгнула, не двинула хама по морде, а доверчиво прильнула к его могучему плечу. Видимо, она простила некоторую бестактность нашего героя, осознав всю важность его миссии.

Окрыленный удачным началом, Валера решил закрепить успех и сунулся губами вперед, ища наиболее доступные точки лица своей новой знакомой.

Внезапно Елена резко оттолкнула следопыта, да так сильно, что он рухнул на кожаный диван.

– Всегда так! – закричала она. – Всегда! Всем нужно только одно…

– Но я… – забормотал Валера, – мне… Пожалуйста…

– Я понимаю, – высоким звенящим голосом произнесла девушка, – вы занимаетесь серьезным делом, ведь просто так из Москвы не присылают. Но поймите и меня. Вам мои переживания кажутся надуманными, а для меня это трагедия. Ломается вся жизнь. Мало того, что брат мой – мука моя, горе мое – тяжко, неизлечимо болен, мало того, что родители погибли в одночасье, и вот новая напасть. Почему беды обрушиваются именно на нашу семью?! Почему?! Неужели вы не понимаете, во мне говорит вовсе не праздное любопытство, а желание разобраться, что с нами происходит?

Произнеся свою патетическую тираду, Елена присела на диванчик напротив следопыта и вопросительно взглянула в его лицо.

Между тем начало смеркаться. Полумрак, сильный запах ароматного табака и терпких духов кружили Валере голову. Вдобавок на него сильно подействовали слова, а главное – тон хозяйки. Он готов был упасть к ее ногам. Недавние подозрения пропали. Перед ним действительно сидела несчастная девушка, перенесшая в своей весьма короткой жизни столько горя.

«Расскажу ей все, что знаю», – решил Валера. Он уже хотел было открыть рот, но Елена начала первой.

– Понимаешь, – сказала она и доверительно взяла Валеру за руку, – ты – хороший парень и понравился мне, несмотря на некое… Не стоит продолжать. И я хотела, как это ни странно, попытаться найти в тебе опору. Ты, возможно, удивишься, но как только я тебя увидела, сказала себе: «Вот тот, кто мне нужен». Это не какой-нибудь придурок из органов вроде нашего участкового, чья масленая рожа мне опротивела, и не такой тюфяк, какие окружают меня на работе. В большинстве своем они – похотливые животные или инфантильные ничтожества. Ты правильно заметил: Тихореченск – глубокая провинция со всеми вытекающими из этого понятия последствиями. Здесь нет никакой духовной жизни, нет приличного общества, то есть я хочу сказать – общения. Жизнь здесь тускла и однообразна. Я создана для другой жизни. Не улыбайся, – строго сказала она, хотя Валера и не думал улыбаться. – Когда я приезжаю в Москву или Ленинград, а там я бываю довольно часто, мне кажется, я перерождаюсь. Да что там говорить… – она вздохнула. – Нет слов, одни междометия. И тут встреча с этим самым Пеликаном. Я ведь тебе не все рассказала. Пеликан открыл мне не только тайну нашего рождения. Он рассказал и о нашем происхождении.

– Неужели?

– Именно. В этом-то все и дело. И твой приезд я восприняла как подтверждение его слов.

– Что же он говорил? – осторожно спросил Валера. Следопыт вновь взял в нем верх над влюбленным.

– А ты разве не знаешь?

– Ну… – замялся Валера, – кое-какая информация у меня имеется…

– Ладно, не стоит ходить вокруг да около. Пеликан сообщил, что мы с братом – наследники очень крупного состояния.

– И все? – удивился Валера.

– А разве этого мало? Представь себе, где-то там, на Западе, как будто в одном из швейцарских банков, дожидается нас весьма кругленькая сумма. Я всегда знала, что не создана для нынешней жизни. Видать, правду говорят: мол, кровь отзовется.

– Но ты, по-моему, и так живешь неплохо, – сказал Валера, окинув взглядом обстановку комнаты.

– Ты прав. Но это мизер по сравнению с тем, что я могу иметь. Даже не мизер, а так – фу-фу.

– Допустим, ты наследница. Но каким образом?

– А на тебя можно положиться? Не выдашь?

Валера развел руками.

– Так вот. Настоящие наши родители – некие еврейские богачи, заключенные фашистами в концлагерь и уничтоженные. В последний момент им удалось отправить нас с братом из оккупированной Чехословакии сначала в Польшу, а потом уж, по стечению обстоятельств, мы очутились в России. Пеликан – доверенное лицо моего настоящего отца. Именно на него и была возложена операция по нашему спасению. Родители, хотя и не успели сбежать от фашистов, тем не менее сумели перевести большую часть своих средств в швейцарский банк. Так, во всяком случае, рассказывал Пеликан.

– Позволь, но почему же он не сообщил об этом твоим приемным родителям?

– Чего уж проще. Вспомни, какое время было. За подобную информацию его скорее всего отправили бы в лагерь, а денежки наши постарались бы изъять из банка.