Код расплаты

– Разумеется, человек, взломавший «Империал», весьма талантливый малый. В сообразительности ему не откажешь. Но он должен понимать, что деньги на счетах не могут лежать бесконечно долго, рано или поздно их все равно заблокируют. И тогда он не получит ни цента.

– Если он сумел вскрыть банк «Империал», то он, разумеется, предвидел и эту ситуацию, не исключено, что у него на уме нечто другое. Остается только понять, что именно.

– Вот что я вам скажу, нужно выйти на человека, который все это организовал. Ни на минуту не выпускайте из вида людей, на чей счет поступили деньги. Вы меня хорошо понимаете? – обвел Обрайн пристальным взглядом всех присутствующих.

– Как никогда, сэр, – отвечал заместитель по оперативной работе.

– Немедленно отправьте толковых людей в те места, куда были переведены деньги, и в тесном сотрудничестве с местной криминальной полицией проследите за ними. Но мы должны знать о них все! Всех их родственников до седьмого колена, всех их друзей, любовников и любовниц. Всех тех, кто хоть как-то может пролить свет на это дело. Со своей стороны я свяжусь с нашими коллегами в Мексике, в Европе и в Израиле, уверен, что они не откажут в содействии.

– Кажется, у нас появился конкретный подозреваемый, – произнес Давид Хосе, сидевший до этого молча.

– Вот как? – повернулся к нему Анри Обрайн. – Как вы на него вышли?

– Мы разрабатывали версию с судьями, пострадавшими от хакерской атаки, предположили, что это мог быть кто-то из их клиентов. Сначала круг подозреваемых охватывал около сотни человек, потом в результате оперативной работы сократили до десяти. И вот сейчас у нас остался только один.

– Кто же это?

– Гражданин России Никодим Панкратов. Когда-то он работал в Штатах. Весьма толковый программист. Мы разговаривали с его работодателем, так тот его очень нахваливал. Потом Панкратов вдруг неожиданно прервал контракт и уехал в Россию, работодатель предлагал ему деньги в два раза больше прежнего, пытаясь его удержать, но тот не согласился. Как выяснилось, Панкратов уехал потому, что развелся со своей женой, а нью-йоркский суд отдал его жене опеку над сыном. Дело о разводе попало к двум судьям – сначала Митчеллу, занимавшемуся в городском суде семейными делами, а затем Мартинису, уже в Верховном суде Нью-Йорка, утвердившему решение первой инстанции. У обоих со счетов пропали крупные суммы.

– Понятно… На мой взгляд, такое решение судей – это еще не повод, чтобы их преследовать и как-то мстить, – в задумчивости протянул Обрайн, – хотя с другой стороны… Трудно сказать… К счастью, мне в такой шкуре бывать не приходилось. Значит, допросить его нельзя?

– Он находится в России. А потом нужно еще кое-что проверить, все-таки наши выводы не абсолютны.

– Ну, тогда проверяйте, – раздраженно произнес Анри Обрайн. – Чего мы сидим? За работу, господа! У нас ее просто непочатый край.

* * *

Стеклянная дверь тяжело поддалась, и из банка с кожаной папкой под мышкой вышел молодой крупный мужчина в светло-серых брюках и белой рубашке. На вид ему было не более тридцати лет, и с одного взгляда было понятно, что он был одним из тех, о ком говорят, «ухватил удачу за хвост». У таких людей получается все, за что бы они ни брались, их ровесники только еще определяются в выборе жизненного пути и, уподобившись подросткам, продолжают заглядывать девкам под юбки, а они уже берут одну вершину за другой.

Даже с расстояния в сто пятьдесят метров было понятно, что его лицо излучало довольство. Выгорело какое-то крупное дельце, вот и заявился в операционный отдел, чтобы убедиться в поступлении очередного транша. Банк для таких людей не просто большое красивое и надежное здание, в первую очередь оно мерило его личного благополучия, некая точка отсчета в системе координат, где присутствуют все возможные жизненные удовольствия, включая интересные путешествия, полезные встречи и заканчивая сытым ужином под живую музыку. Можно было даже сказать, что это был некий храм, которому он ежедневно отбивал поклоны. Отступив на десяток шагов, мужчина неожиданно обернулся – именно так поступает верующий, когда хочет отвесить земной поклон. Некоторое время толстяк созерцал куполообразный свод банка «Империал», а потом, видно, передумав креститься, заторопился по улице.

– Давай пойдем за ним, – сказал Алекс Вайн, живо выбираясь из машины.