Код расплаты

– Ты можешь быть прямолинейной… Хорошая черта характера, многим из нас этого не хватает… Записывай телефон. Только давай условимся: я тебе его не давал, ты узнала его не от меня, а где-то в другом месте. Хорошо?

– Договорились.

* * *

Заполучив папку, Анри Обрайн испытал некое волнение. Никогда прежде ему не приходилось сталкиваться со столь секретным материалом. Кто бы мог подумать, что дело хакера, пусть даже очень талантливого, будет нести высшую степень секретности, доступ к которой имел лишь весьма ограниченный круг людей: президент страны, генеральный прокурор, директор ЦРУ с двумя его заместителями и директор ФБР. Вот, пожалуй, и весь список. Некоторые страницы этого дела будут опубликованы лишь через пятьдесят лет, когда народится пара поколений, а старшее уже успеет состариться и собственные болячки их будут интересовать куда больше, чем содержание кожаной папки с грифом «Совершенно секретно».

Анри Обрайну пришлось уговаривать директора ФБР, чтобы тот, наконец смилостивившись, разрешил ему, вопреки инструкциям, взять папку на один день. Анри не без основания полагал, что имеется еще и другая, более секретная, о которой он даже не обмолвился, и остается только домысливать, в какие такие чертоги забрел Томми Харриссон, если даже после своей смерти его имя продолжает находиться под запретом (по общему сговору его имя не упоминалось ни в одной периодической газете, словно такого человека не существовало вовсе).

Запершись в кабинете, Анри Обрайн перелистывал страницы дела, где подробно и шаг за шагом была освещена деятельность Томми Харриссона. Причем неизвестный летописец, не стесняясь, в подробностях описывал не только служебную составляющую, но и его личную жизнь, в которой было немало девушек, много вина и шумного веселья. Центральное место в его короткой жизни занимала Дарья Шелест, с которой у него состоялась не только крепкая любовь, но и было немало общих интересов.

А еще он был талантлив, как полубог, и, проникнув в базу Пентагона, мог не однажды нажать на ядерную кнопку, оставаясь при этом совершенно неуязвимым и безымянным. Вот только правительство не считало его занятие простым ребячеством, может, поэтому его так быстро не стало.

Внешне гибель Томми выглядела как самый банальный случай: его сбил автомобиль в тот самый момент, когда он вышел из бара со своим знакомым. Вот только свидетелей происшествия так и не обнаружилось, несмотря на все потуги детективов. Впрочем, больше никто не видел и того парня, с которым он покинул бар. Местная полиция подъехала на место трагедии буквально через несколько минут, как если бы наблюдала за молодыми людьми из-за угла. Быстро оцепили лентами остывающий на асфальте труп, дождались кареты «Скорой помощи», после чего так же скоренько растворились в ночи.

Некоторое время расследование еще двигалось: опрашивались возможные свидетели, тщательно велись протоколы, проводились следственные эксперименты, в какой-то момент даже казалось, что имеются некоторые перспективы для его раскрытия, но вскоре, будто бы по чьей-то всесильной указке, оно перешло в число нераскрываемых – его передали в архив, где оно было похоронено под кипами запылившихся бумаг.

И вот теперь, открыв папку, Анри Обрайн мог оценить, насколько тщательно было спланировано преступление. В деле имелись даже фотографии парня, сделанные с близкого расстояния, который вывел Томми из бара. Не выглядело удивительным, что тот оказался сотрудником спецслужб, сумевшим втереться в доверие к Томми Харриссону. В пронырливости агента не было ничего странного, как правило, такие люди невероятно обаятельны, умеют нравиться женщинам и вызывают доверие у мужчин.

Вот только жаль, что жизнь Томми прервалась столь рано, он был по-настоящему красив и талантлив и мог бы принести немало пользы своей стране. Неужели не нашлось ни одного человека на всем свете, который предостерег бы его от суровых игр с государственными секретами?

Углубившись в содержимое, Обрайн даже не удивился, когда прочитал, что в поле зрения ФБР он попал едва ли не в младенческом возрасте, с того самого времени, когда стал дотягиваться до клавиатуры. Именно тогда, проявляя недюжинную сметливость, он проникал во всевозможные корпорации, интересуясь служебными файлами. Так что тяга ко всему тайному и запретному у него зародилась буквально с малолетства. Позже Томми Харриссон попал в школу для одаренных детей, ставшую для него своеобразным гумусом и позволившую по-настоящему раскрыть недюжинный талант. Неудивительно, что на множестве интеллектуальных олимпиад, в которых он непременно участвовал, Томми занимал лишь первые места. Второго для него просто не существовало. Незадолго до окончания колледжа он был включен в список самых интеллектуальных людей Америки. Вот такая она, его короткая биография.