Код от миллиардера

Я отключился, и, не теряя больше ни секунды, заглушил двигатель. Неожиданно у меня появился шанс поймать свой мираж за увертливый пестрый хвостик. Я учился этому все эти годы, шел по неправильному пути. Однако единственное, истинно ценное, что приобрел за все это время — умение не упускать возможности. Даже самые призрачные. И, похоже, к самой главной возможности я только что направился по широким ступенькам, покрытым красной ковровой дорожкой. Она словно подчеркивала важность цели и неповторимость момента. Второго такого шанса не будет. Этого не купить.

Ее нужно отвоевывать у всех и у нее самой. И я это сделаю. Потому что если не сделаю — то жизнь свою я прожил зря.

Глава 40

Опять засиделась за книгой до самого утра. За окном уже начинало светать. Ложиться спать могу даже не пробовать — сердце стучит, как паровоз, опаздывающий к станции по своему строгому графику. Завершив главу, закрыла компьютер. Все. Пальцы уже не слушаются, хоть мысли и льются рекой. Надо попытаться уснуть. Должна же я доехать до дома, а еще днем план побродить по городу и докупить сувениров для сына, и для Густава. Что-то из одежды, может быть шапки какие смешные.

Сначала подумала, что мне показалось. Стук в дверь. Посмотрела на часы. Скоро пять. Что-то случилось в отеле? Что? Пожар? Наводнение? Лавина? Что может понадобиться персоналу в такой ранний час? Когда открывала дверь, будучи облачена в большую белую рубашку, которую утащила из дома брошенного мною миллиардера, как-то даже не предположила, что это может оказаться хозяин вещи. Откуда ему здесь быть? Не подумала и открыла дверь, опять же не спросив, кто там.

В номере стало невыносимо холодно в тот момент, когда увидела его на своем пороге. Неприятная гусиная кожа покрыла все мое тело. Даже под его рубашкой, которая висела на мне шикарным платьем.

— Какого черта, Широков? — скорее разочарованно и спокойно сказала в его серые глаза, в которых наткнулась не на обычную, понятную страсть, а на глубочайшую бездну, внезапно открывшуюся только мне. Как будто в них загорелся огонек, который мы так ждем увидеть в конце своего тоннеля.

— Какого черта, Вагнер? — отбил он мой наезд, решительно сделав шаг на мою территорию и захлопнув за собой дверь. Миллиардер явился среди ночи при своем привычном параде. Куртку где-то по дороге потерял. Пришел в одном черном свитере и джинсах. Наступив при этом на мой ковер своими баснословно дорогими кроссовками. — Какого черта ты скрываешься от меня, Настя? — он наступал на меня, жестко заглядывая мне в глаза и, по-видимому, с остервенением ища там ответы на свои вопросы.

— Ты не умеешь разговаривать и не понимаешь, когда тебя просят отстать, — ответила, маскируясь под усталость, хотя сейчас, когда, отступая назад под его напором, уперлась спиной в стену, мое сердце было в районе моей глотки.

— Отстать? Зачем? — этот вопрос прозвучал в сантиметрах от меня. Широков прижал беглянку к стене, но пока не спешил прикасаться. Лишь смотрел в глаза и ждал объяснений. Висел надо мной, окуная меня в свое горячее дыхание и заставляя вылезти из спасительного купола, в котором спряталась от него.

— Затем, что курортный роман закончился. Мы развлеклись и хватит. Мне пора возвращаться к работе, а тебе… Не знаю, к чему тебе там надо возвращаться.

— Ты считаешь, что я стар для тебя?! — абсурдный рык здоровенного красавца сотряс стены моего номера. — Настя, скажи честно! Что тебя не устраивает во мне?! Я прочитал твою книгу. Понял уже, что ты плевать хотела на деньги. Не повторяй.

Серые глаза пробуравили меня насквозь. А рука их хозяина безапелляционно схватила мою руку и заставила ее вместе с собой нырнуть под его свитер, и оказаться на безупречном мужском теле, сила и решимость которого буквально подчиняла себе все окружающее пространство. У меня загорелись уши. Именно, не щеки, не пересохшие от волнения губы или вечно выдававшая свою владелицу кожа на груди. Горели уши, как если бы в детстве мама застала бы меня ворующей печенье из банки.

— Я ничего не считаю, Миша, — мой голос звучал жалко. Оправдание было слишком хлипким, чтобы в него поверила даже я сама. — Зачем мне это делать? Мы отдохнули, и пришло время возвращаться каждому в свою жизнь. Зачем мне как-то тебя рассматривать?

— Ты хочешь сказать, что ничего ко мне не чувствуешь?! — вырвалось недоверчивое из его жестких, неулыбающихся губ.

— Какого хрена?! Широков! — дернула руку и как всегда проиграла схватку. — Да, блин! Что ты хочешь от меня? Мне с тобой не жить. Устроил все эти танцы с бубном! Тебя так злит, что я написала эту книгу? Ты мне уже отомстил за нее. Что тебе еще нужно? Дай мне спокойно вернуться домой! И забыть…

Недобрая ухмылка на его лице ударила по самому больному.

— Ты пытаешься забыть меня, разгуливая по номеру в моей рубашке?

Теперь покраснели не только мои уши. Мой нежданный гость заметил это. Самое отвратительное, что данное обстоятельство не смутило меня, а наоборот, распалило. Стыд превратился в жар, заставив подчиниться давно просившемуся на волю желанию наброситься на эти губы!