Код от миллиардера

В спальню внес ее на руках. Мне так захотелось. Настя после всего цеплялась за мою шею своей ручкой и упиралась губками мне в район груди, все еще тяжело дышала, после полученного наслаждения в моих руках. Для меня же это неожиданно стало самой приятной наградой за вечер. И браслет, который болтался у нее на запястье, в правду стал чем-то невероятно сексуальным. Его таковым сделали две маленькие детали — то, за что она его получила и то, что это был единственные подарок, который она захотела принять от меня. Что-то мне подсказывало, что ничего другого она не примет. Ровно как косметику, присланную мной, как и цветы, как и что-либо другое.

Глава 27

Мне что-то снилось. Приятное, что ли. Поначалу. Пока в сон не ворвалась какая-то ерунда про Густава. Мы с ним спорили из-за того, что он мне изменил. Во сне, разумеется. Я его застала с бабой, та ржала надо мной, я попыталась ее убить, а потом чем-то тяжелым приложить и самого Вагнера. Гонялась за ним весь остаток сна, но так и не догнала. Ух, как же он меня взбесил! Скорее всего, именно поэтому проснулась резко, неприятно, с волнующим ощущением, что забыла сделать что-то очень важное.

Проснулась и мгновенно осознала, где нахожусь и с кем. Мой любовник, отреагировав во сне на шевеление ненавистной Вагнер, интуитивно прижал меня к себе еще сильнее. Да уж. Это меня в пору бить чем-то тяжелым. В наказание за измену. С другой стороны — это не измена вовсе. Я же в разводе.

И все равно чувствую себя, будто бы изменила.

В голове всплыла картинка о том, что я вчера как раз писала Густаву ответ на его сообщения, когда пришел надоедливый этот… который спит сейчас за моей спиной.

Черт! Месячные!

Вот уж теперь не стала ждать, быстренько высвободилась из его объятий и… с удивлением обнаружила, что чиста. Похоже… все закончилось. Как это? Стресс? Переживания? Встряски половой жизни? Опять что-то непонятное. Еще с полминуты поприкидывав эту тему в голове так и этак, забрала из душа свой халат, завернулась в него и тихонечко устроилась в кресле. Мне надо было дописать сообщение. Срочно! Сердцем чувствовала, что нельзя больше откладывать. Разумеется, вчерашний Широковский бред на тему, что он никому меня не собирается отдавать — серьезно воспринимать не собиралась ни на секунду. Побалуется еще денек-другой и отвалит, без зазрения совести забыв о том, что болтал мне в этом номере.

Рассудив так, все-таки набрала:

— Привет! Я получила все твои сообщения только сегодня — система глюканула. Все равно прости, что не ответила. Давай мы поговорим об этом после того, как я вернусь в город.

Нажала «отправить». Хотелось написать еще что-нибудь, слишком много, для того, чтобы писать. Судя по всему, Вагнер подумал о том же — мой телефон сразу же завибрировал. Пришлось быстро поднять трубку, чтобы звонок не дай бог не разбудил сладко спавшего за моей спиной миллиардера.

— Привет, Насть, чего не спишь? — ставший уже родным голос задел все мои самые исстрадавшиеся струны души. Дура я. Не смотря ни на что, все еще люблю его. Люблю и думаю вернуться. Это поняла в то же мгновение, как услышала его.

— Привет, просто не спится, — ответила шепотом.

— А почему ты шепотом говоришь? Вы с Наташкой так напились, что она заночевала у тебя в номере? Или ты заночевала у нее?

Густав знал о нашей с Наташей дружбе всегда. По сути, она была подругой семьи. Если я говорила, что уезжаю или ухожу с Наташей — он никогда не волновался. Забирал нас вечно отовсюду. И терпел ее звонки мне по ночам. Как-то в одной из ссор, сказала ему, что он должен молиться на Наташку — все, что не говорю в сердцах ему, высказываю сначала ей. Она меня отговаривает разводиться, успокаивает, и лишь тогда все претензии высказываю ему. Он это сразу оценил. Поэтому привык о Наташке заботиться, как о самом святом для меня человеке, всегда поощряя наши с ней посиделки. Едете пить? Так, сейчас в магазин тебя отвезу — у вас должно быть на столе все, что вы любите. Грибочки тебе, а Наташе шоколадку. Когда это, Насть, твоя Наташа без шоколадки пережить могла?

Примерно так.

— Ну, почти, — ответила все так же тихо. Ощущение было, что мы действительно всего лишь напились с подругой, и он готов за нами приехать. — Как вы с ребенком?

— Все отлично. Все как всегда. Ждем твоего возвращения, чтобы поехать в Германию. Олеф ждет, я маршрут подбираю. А так…

Он пустился в обычный рассказ о том, как наш сын приводит свои дни, где бывает, что ест, во что они играют. Что сделали его родители, еще приезжала бабушка. И так далее и тому подобное. Обычная, семейная болтовня.

Слушала, свернувшись в кресле калачиком, и смотрела в окно на то, как падал крупными хлопьями снег, при этом где-то за облаками просыпалось солнышко. Мне дико захотелось домой. Я вдруг обрадовалась, что месячные все же случились — значит, связь с Широковым без последствий. Теперь надо его выгнать из номера и все забыть. Стереть из памяти. Густав о нем никогда не узнает. Уж я позабочусь об этом.