Код от чужой жизни

– Да, – сказала та ровным голосом, подняла руки и помассировала пальцами виски.

– Откуда ты это знала – про кварц? – спросила Нина.

– Не знаю. – Рита убрала руки от висков и вздохнула. – Кажется, в школе проходили. В девятом классе, на химии.

– А у нас на кону – четыреста тысяч рублей, и следующий вопрос! – объявил телеведущий. – Вы готовы? – спросил он у багровой от волнения женщины.

– Да, – сказала та, поправив дрожащим пальцем очки.

– И я задаю следующий вопрос! – изрек с довольной улыбкой телеведущий. – А вопрос такой. Кто открыл тайну трех карт графине из знаменитой повести Пушкина «Пиковая дама»? А: Казанова. В: Калиостро. С: Сен-Жермен. Д: Томас Воган.

– Я пойду спать, – сказала Рита, поднимаясь с дивана. – Спокойной ночи, Нина.

– И тебе.

Рита пошла к выходу из комнаты.

– Рит? – окликнула ее Нина.

Она остановилась и обернулась.

– Кто открыл графине тайну трех карт? – спросила Нина с улыбкой.

– Кажется… Калиостро, – негромко ответила Рита и поморщилась от нового приступа головной боли.

Затем отвернулась и вышла из комнаты. Нина перевела взгляд на экран телевизора. Женщина в очках облизнула пересохшие от волнения губы и сказала:

– Я выбираю ответ… цэ.

– То есть вы считаете, что тайну трех карт старухе-графине открыл Сен-Жермен? – лукаво прищурился на нее телеведущий.

Женщина растерянно моргнула.

– Ну… да.

– Ваш ответ принят! – объявил телеведущий. – А теперь – правильный ответ. Секрет магических карт открыл графине… Открыл графине… Знаменитый граф Калиостро!

Оркестр грянул трубную «мелодию лузеров».

– И вы не выигрываете четыреста тысяч рублей! – объявил телеведущий, саркастически глядя на женщину в очках.

Нина покосилась на выход из комнаты, где еще несколько секунд назад стояла Рита, усмехнулась и тихо пробормотала:

– Надо же! «В школе учили». И как она это помнит?

Поцеловав спящих детей, Рита легла на раскладушку и, едва коснувшись головой подушки, тут же уснула.

Ей приснилось, будто она идет по пустынной вечерней улице, заполненной сизым, похожим на смог, туманом. Серые дома, похожие на гигантские черепа, нависли над улицей слева и справа, и их черные окна кажутся огромными глазницами, внутри которых только тьма и пустота.

Рита шла по улице медленно, то и дело останавливаясь и напряженно вглядываясь в туман, чувствуя, что в нем, в этом странном тумане, кто-то прячется. Кто-то – или что-то.

Она прошла еще несколько шагов, туман слегка рассеялся, и Рита увидела невысокий темный силуэт.

– Сынок! – окликнула она.

Силуэт стал медленно удаляться. Рита тронулась с места и быстро пошла за ним.

– Сынок, подожди меня! – взволнованно окликнула она.

Но он не остановился, а продолжил удаляться, а туман стал снова сгущаться, и удаляющийся силуэт – уже зыбкий, неверный – стал теряться в этом тумане. Рита бросилась за ним, побежала бегом, но силуэт продолжал удаляться, и туман почти совсем поглотил его.

Она хотела проснуться, но не смогла, сны навалились на нее рыхлой, разноцветной, давящей массой. Ей снились поля, леса, реки, города, улицы – все места, где она хоть раз в своей жизни была. Ей снились лица людей, всех, с кем она виделась хоть раз в жизни. Ей снились картинки из учебников истории и литературы, которые она пролистывала в детстве, снились формулы из учебников по физике, химии, алгебре и геометрии… Снились запахи, цвета, ощущения… Снилось то, что не снилось никогда и никогда не должно было присниться… И все эти картинки наплывали на нее одна за другой, сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не стали мелькать перед глазами, как страницы перелистываемой книги.

Из этого мелькания то и дело выскакивали белые точки и молниеносно распускались, как экраны-цветы, и на этих экранах снова были лица, предметы, фильмы, а затем они складывались и опять падали в бездну перелистываемых страниц. А потом все эти страницы, весь этот ураган образов и ощущений ринулся прямо на нее, пронзил ей глаза, взорвал ей голову…

Нина проснулась среди ночи от тихих, сдавленных звуков, доносившихся из санузла. Она откинула одеяло, быстро поднялась с кровати и, не надевая халата, прошла к туалету. Она узнала голос Риты и поняла, что той очень плохо.

Нина легонько постучалась в дверь.

– Рита, с тобой все в порядке? – тихо окликнула она.

Рита не ответила. Нина повернула круглую медную ручку, приоткрыла дверь и заглянула в санузел. Рита сидела на полу перед унитазом. Ее только что вырвало. Волосы ее были растрепаны, несколько прядей прилипли к потному лбу.

– Рита, тебе плохо?

– Затошнило… – сипло произнесла Рита. – И еще… голова. – Она сжала виски ладонями и тихо прохрипела: – Как будто сейчас лопнет.

– Я вызываю «Скорую», – сказала Нина.

– Нет! – воскликнула Рита, убрала ладони с висков и посмотрела на Нину. – Прошу, не надо.

Нина посмотрела на глаза Риты и слегка попятилась. Белки глаз были темно-красными, почти черными…

– У тебя… что-то с глазами. Кажется, лопнули сосуды.

– Ни… чего, – с трудом проговорила Рита. – Мне уже лучше.

– Я принесу компресс со льдом.