Код одиночества

Светлана, как показалось Игорю, была в него влюблена. Скорее всего, она воображала его эдаким рыцарем, который вырвал ее из лап дракона по имени «героин». Игорь изредка навещал ее в квартире, расположенной в стеклянном небоскребе на излучине Москвы-реки, и даже несколько раз спал с ней – впрочем, без удовольствия. Сам он обитал или в своем замке под столицей, или в холостяцком гнездышке на Земляном валу. Игорь следил за тем, чтобы в газетах не появились его фотографии в компании манекенщиц и девиц легкого поведения, а в остальном ни в чем себе не отказывал, не знал стеснения. Светлана как-то умоляла его остаться с ней, попытаться вести семейную жизнь, но Игорь рассмеялся ей в лицо и ответил, что он для семейной жизни не создан. Ничего, думал он, наступит момент, когда можно будет избавиться и от Светланы, и от ее папаши, однако пока с этим придется повременить.

Девяностые годы стали для Игоря раздольем – «залоговые аукционы» помогли ему сделаться собственником многих дышавших на ладан гигантов советской индустрии, причем практически за гроши. А всего через несколько лет предприятия, которыми теперь управляли молодые менеджеры, стали приносить миллиардную прибыль, что текла на счета Игоря. Нефтяной бизнес, цветная металлургия, телеканалы, авиалинии, издательства – все это принадлежало Веселовскому, которого включали в число пяти наиболее влиятельных олигархов новой России. В число наиболее влиятельных, наиболее богатых – и наиболее неприметных. В отличие от многих из своих «коллег», Игорь никогда не стремился быть в центре внимания и вершить политические дела, что вовсе не означало, будто он не оказывал влияния на принятие нужных решений.

Этому он научился у тестя – быть кукловодом и оставаться в тени. Потому что лучи кремлевского солнца, как прекрасно понимал Игорь, рано или поздно окажутся губительны для тех, кто беснуется на сцене под названием «большая политика». Веселовский был в отличных отношениях с работниками президентской администрации, часто виделся с дочерью президента, бывал в гостях у главы государства и очень ему понравился тем, что отлично жарил шашлыки, мог много пить не пьянея и умел мастерски рассказывать анекдоты, которых знал сотни, если не тысячи.

Во время президентской кампании 1996 года Игорь внес в тайный фонд Кремля больше пятидесяти миллионов долларов, и это сыграло не последнюю роль в том, что кандидат коммунистов потерпел поражение, а друг Веселовского, президент, был переизбран. О помощи кремлевскому властителю не забыли, и в качестве компенсации Игорю было предоставлено эксклюзивное право приватизации одного из самых крупных алюминиевых заводов страны.

Банк, входивший в империю Веселовского, во время кризиса 1998 года не пострадал, – Игорь знал о надвигающейся катастрофе и принял все меры, чтобы обезопасить себя от ее последствий. Дефолт не только не сделал его беднее, а, наоборот, помог избавиться от многих опасных конкурентов, завладеть их активами практически даром. Через год американский журнал «Форбс» называл Игоря одним из самых богатых людей России, а через два – самым богатым.

Генерал Белокопытов как-то имел с зятем долгий разговор, и они пришли к выводу, что неплохо бы начать оказывать влияние на принятие решения не только кулуарно, но и в парламенте, и в правительстве. Игорь спонсировал появление новой партии национал-патриотического толка. Разумеется, после получения санкции из Кремля, где к тому времени полновластным хозяином стал новый, молодой и энергичный президент. На руку Веселовскому было и то, что глава государства являлся бывшим чекистом и даже хорошо знал Андрея Ильича, которого чрезвычайно ценил. Задача новой партии заключалась в том, чтобы стать конкурентной коммунистам силой, оттянуть на себя часть красного электората и со временем превратиться в салонную, послушную Кремлю партию левого окраса. Белокопытов вышел в отставку, чтобы уделять все время чрезвычайно важному политическому проекту, а Игорь поддерживал новую партию финансово.