Код Марии Магдалины

«Человек… состоит из трех частей: духа, который божественен и всегда остается на небесах, души, которая была отделена от святого духа злой волей падшего Сатаны, и тела, творения Сатаны, и его следует отвергать. Они (катары) подчеркнуто отрицали возможность воскрешения плоти, которая есть продукт разложения» [26].

Гностики также категорически отвергали возможность непорочного зачатия, высмеивая тех, кто верил в это. Причастие есть ритуал ошибочный, поскольку у Христа нет тела, а хлеб есть часть ненавидимой ими материи, Ветхий Завет сотворен Сатаной — «ревнующим к Богу», поскольку Сатана так разительно отличается от Бога Отца, о котором с такой любовью говорит Иисус.

Катары придерживались жесткого и в некоторых отношениях весьма оригинального образа жизни, посвященного во всех аспектах непрерывному поиску личного очищения, в котором они доходили до крайностей. Например, поощряли почти полное вегетарианство, чтобы не загрязнить свою душу и тело поглощением того, что появилось на свет через сексуальное общение (избегая мяса, яиц и молока, они ели рыбу, веря, подобно всем средневековым людям, что она воспроизводится не сексуальным способом. Любопытно, что и Леонардо тоже, видимо, придерживался рыбной диеты [27]). Их целью было достижение статуса «parfait» или «perfecti», совершенного существа, хотя многие знали, что не смогут выдержать абсолютного аскетизма, который требовался для этого, и резервировали это преображение для смертного одра в качестве высшего перехода к бессмертию без гниения и разложения. Они путешествовали по двое (в основном для того, чтобы иметь свидетеля), читая проповеди и подавая достойный пример другим своей жизнью, которая была такой, что они заслужили общее имя «Lesob hommes» («хорошие люди» или «хороший народ») у местных жителей. Хотя формально этот термин применяли к тем, «го еще не получил статуса «parfait». Катары вернулись первоначальной, примитивной форме христианства, и в связи с этим страстно верили в реинкарнацию [28], что придает горький, но оптимистический оттенок их массовой жертвенности, хотя для них «хороший конец» — смерть в качестве жертвы за веру — позволял избежать дальнейшей реинкарнации в чистилище на Земле. Они же отвергали все виды роскоши и плотских удовольствий. Бенджамин Уокер пишет в своей книге «Гностицизм: его история и влияние»:

«Катары были бескомпромиссными врагами всей церковной иерархии, обрядности и священнодействий. Они отвергали поклонение Деве Марии, иконам и символике, включая крест. В их глазах церковь была «синагогой сатаны», а алтарь — порталом ада. Разложившиеся, погрязшие в роскоши, алчные и безнравственные Папы и священники были слугами дьявола. Равно они осуждали помпезность и тщеславие магистратов и гражданских властей, поскольку те поощряли и поддерживали Церковь».

Несмотря на слегка отмытый образ катаров — попытка новокатаров Нового времени (которые претендуют на преемственность, будучи анклавом вегетарианцев, идущих по пути «любви и света»), образ жизни катаров, несомненно, был экстремистским, открытым для множества злоупотреблений. Например, отвращение к плотским удовольствиям нашло свое отражение в обряде — endura, который представлял собой самоубийство через медленную мучительную смерть от голода или отравления после очищения через окончательное крещение духа, известное как «cons lamentum» [29]. Освобождение от оков плоти было заветной мечтой новокатаров, поскольку они в буквальном смысле видели этот мир как чистилище, не признавали иного ада, которого следовало бояться, кроме того, где они пребывали. Для тех катаров, которым угрожал неминуемый арест, пытка и смерть на костре от рук ненавистной инквизиции, обряд «endura», несомненно, был предпочтительнее.