Код Лавакрона

– Люди простые, говорю, страдают. Воды во Флегетоне вдоволь, а рационов не хватает. Они ловят рыбу, конечно, жрут ее. Иногда совсем сырую. Лодок нет, чтобы на чистую стремнину выплыть, поэтому таскают снулую из прибрежных масляных потоков. Как погляжу на них – сердце прямо заходится от жалости!

Его бульдожье лицо сложилось в отвратительную двуличную гримасу – так Набуяг, видимо, представлял себе сострадание.

– Хм. Пожалуй, это полностью меняет дело, – я поднялся с места, пошарил по карманам плаща и достал свой усиленный свисток – пластиковую красную пилюлю.

Мой призыв лежал в ультразвуковом диапазоне, поэтому Набуяг ничего не услышал. Зато эдус встрепенулся, оскалил зубастую пасть и даже попытался задать стрекача, но Ом ловко сшиб его подножкой. Я стоял, задрав голову вверх, и глядел в багровые небеса. Не прошло и пару минут, как по воздуху пронесся громкий горловой звук.

– А вот и Хухлик, – сообщил я.

Обычно птицы видят не хуже оптических приборов, но мне достался близорукий питомец. Чтобы привлечь его внимание, я поднял над головой свою трещотку–кротал и принялся ее раскручивать. Разгоняя горячий воздух пышным веером крыльев, к нам сверху спикировал мой воспитанник. Стимфалийским птицам положено выглядеть привлекательно, почти роскошно, но одновременно – хищно и угрожающе. Так оно, в принципе, и вышло, хотя я что–то перемудрил с экстерьером Хухлика, отчего он получился смесью попугая со стервятником.

– Если эту тварь поставить за твоей спиной с раскрытыми крыльями, то получится картинка точь в точь, как на твоей татуировке, – заметил Набуяг, опасливо отодвигаясь подальше.

– Хухлик! Полетишь сначала к Хормусту, потом к братьям–монголам. Скажешь, что Велчер взывает к ним. Встречаемся в Домике. Воспроизведи!

Мое стимфалийское чудо послушно проскрипело текст.

– Отправляйся немедленно! Стой! Пусть захватят с собой чего–нибудь выпить. А пожрать я найду. Уяснил? Хорошо. Лети!

Набуяг удовлетворенно хмыкнул и потер ладони:

– Вот теперь мы южанам точно копчики поломаем!

– Привал окончен, топаем дальше. Ом, ты бы взял свою козочку на привязь, а то впереди столько горюче–смазочных материалов, что она придет к финишу в тушеном виде.

Полчаса мучений спустя мы вступили в Альтамиру. Заметно посвежело – из пурпурной жижи вырывались облачка холодного пара и кондиционировали атмосферу. Еще одна скользкая горка – и вот впереди мой приют, который я по старой памяти окрестил Хибарой. Это был трехметровый курган, покрытый рубиновыми прожилками лавовых ручейков. Из–за влажного конденсата в воздухе, вся конструкция постоянно шипела, словно потревоженная гадюка. В среднюю часть холма с претензией на прихотливость была впечатана дверь в виде перевернутого треугольника. Как только мы приблизились на десяток шагов, замогильный голос возопил:

– Остановись, нечестивец! Или продолжи путь, но потом не проси о снисхождении!

Я покосился на Набуяга и вполголоса произнес:

– Черная курица все равно снесет белое яичко!

Дверь в демонское жилище распахнулась с треском, будто ее высадили изнутри. На пороге возник мертвец с окровавленной алебардой. Я прошел прямо сквозь труп, нашарил за дверным косяком переключатель и вырубил голограмму.

– Привел Творец гостя – послал хозяину пир. Заваливайтесь!

Мы протопали два витка широкой каменной лестницы и спустились в мою прихожую. На нашем пути вспыхивали тусклые лампады. Набуяг на ходу умудрился треснуться черепушкой о медную шандалу и теперь озабоченно тер лысину. Я ополоснул ладони в тазике, стоявшем на массивном железном табурете, приглашающе кивнул на него Ому, но пройдоха уже тащил к прямоугольному низкому столу мое единственное мягкое кресло. Угнездившись на шкуре черного козла (искусственной, конечно), мой соратник вывалил на пол из рюкзака эдуса наши пивные запасы.

– Велчер, у тебя органика есть?

Я пинком пододвинул к нему пластиковый бокс с питанием для нелюдей, а сам скинул с плеч пыльный плащ. В моем подземелье царила комфортная для души и тела прохлада, особенно приятная после тяжелого рабочего дня.

Набуяг помахал перед мордой эдуса брикетом органики, но существо и не подумало распахнуть пасть для приема пищи. Его синтетические глаза тупо следили за человеческой рукой без всякого намека на ответные действия.

– Я же говорил – барахлит зверек, – вздохнул Набуяг, с силой разжал эдусу челюсти и запихнул туда порцию.

– Жутко на вас смотреть. Почини его обязательно, – посоветовал я. – Не то хватанет тебя за руку рано или поздно, точно говорю.

Ом вальяжно махнул лапой и распечатал пивную банку.

– Успеется. Ты вроде говорил, что едой богат?

– Вчера сеть выметал. С плота, на середине реки, – поделился я. – Короче, сома будешь жареного? Фунтов под сто вытащил! Еле доволок!

Набуяг довольно осклабился и причмокнул губами.

Мы прикончили первую упаковку пива как раз к моменту, когда раструб одного из воздуховодов проскрежетал ангельским голоском моей стимфалийской пташки: