Код крови

В это время Ханс пробился к дальнему бараку. Едва горец открыл дверь, в нос ударил резкий запах прогорклой еды, мочи и немытых тел. Отовсюду тянули к нему руки изможденные женщины. Ханс стиснул зубы. Всех спасти они не могут. У них всего пять гондол, и надо вывезти раненых.

- Мать Веста! – позвал он. – Где ты?

Ответом ему было молчание. Ханс шел по вонючему и грязному бараку, слыша снаружи отчаянные крики. Его отряд держал оборону, два других пробивались к мужским баракам, чтобы освободить рабов. Среди них есть крепкие мужчины, а оружия, валяющегося на земле полно. Пусть рабы сами о себе позаботятся.

- Веста! – тщетно звал Ханс.

- Она здесь, - раздался вдруг голос из темного угла.

Ханс рванулся туда. В темноте он с трудом разглядел лежащую навзничь на подстилке из старой соломы женщину. Она была без сознания.

- Совсем плоха, - сказала другая, которая сидела рядом. Голос был очень юный, но Ханс не смог, как следует разглядеть девушку. – Вовремя вы пришли. Она почти умирает, - жалобно сказала та.

Ханс рывком поднял Весту на руки. Из соломы раздался возмущенный писк. И лежащий там комок тряпья зашевелился.

- Возьми и меня, господин! – умоляюще протянула к нему руки юная рабыня. – А его? – она схватила пищащий сверток. – С ним что делать?

- Кто это? Ребенок? – удивился Ханс.

- Да. Младенец.

- Хорошо, иди за мной.

- Не надо… - Мать Веста, похоже, очнулась.

- Все в порядке. Мы тебя спасем, - Ханс побежал к выходу. За ним семенила девчонка с младенцем.

- Его… не надо…

«Бредит», - подумал Ханс, старясь не обращать внимания на женский плач. Казалось, стонал весь барак, сами его стены сочились слезами.

- А как же мы, господин?!

Со всех стороны к ним тянулись грязные худые руки с поломанными ногтями. Слезящиеся глаза молили о помощи.

- Бегите, - бросил Ханс, прижимая к груди донельзя истощенную и потому легкую как перышко мать Весту. И тут же подумал: «А куда им бежать? С одной стороны пустыня, а с другой горы. Если только наши подберут».

На улице Хансу в глаза ударило яркое солнце. Он невольно зажмурился. Ворота всех бараков были теперь распахнуты. Рабы похватали мечи и кинжалы и бросились на своих мучителей. Нападавшим стало гораздо легче.

- Я нашел ее! – крикнул Ханс, с трудом привыкая к дневному свету. Это была пустыня, не горы. Знойная пустыня Калифаса с ее безжалостным солнцем. Которое уже взошло. – Уходим! Все к воротам!

- Отступаем! – крикнул Дэстен Готе. – Не трать силы зря! Пояс береги!

Но было поздно. Гота израсходовала резерв. Ее защитный пояс вспыхнул в последний раз и вдруг погас.

- Гота! – к ней тут же кинулись братья.

Втроем, вместе с Дэстеном, закрыв широкими спинами женщину, они пятились к воротам, где отчаянно сражался Линар. Но защитников красных каменоломен было слишком уж много. Высших окружили, тесня их обратно к Храму и стремясь отрезать от ворот.

«Нам ее не спасти», - отчаянно подумал Дэстен. «Если бой затянется, то и наша защита отключится. Готе надо задать координаты и переместиться домой, в Чихуан. Но на это нет ни лика. Нам не дают продохнуть».

И вдруг к ним бросился огромный чернокожий раб:

- Уходите!

Это был настоящий гигант! Судя по его виду, он был в каменоломнях недавно и успел сохранить силы. Этот раб стоил любого сьора. Рассвирепевший от ненависти, чернокожий великан был страшен. Наемники дрогнули. Ханс, у которого на руках была мать Веста, окруженный своими бойцами был уже у ворот.

- Я прикрою! – сказал Линар. – Беги к гондолам!

Во взгляде Ханса мелькнуло уважение. Его высочество, оказывается, умеет не только танцевать. И тут Линар заметил жену и сразу все понял.

- Гота!!! – рванулся он в самую гущу боя.

- Нет!!! – Дэстен чуть не сорвал голос. Он знал, что от страха за любимую женщину мужчина теряет голову и всякую осторожность. – Не подходи!

Но Линар уже пробивался к ним. Калифасцы облепили его, словно рой гудящих пчел.

- Как тебя зовут? – Дэстен посмотрел на огромного раба.

- Шон.

- Надо помочь ей, Шон, - Дэстен кивнул на Готу. – Ей надо уйти. Гота, доставай транспортер!

Они с Готвирами взяли ее в коробочку. С четвертой стороны стеной встал громадный Шон. Защиты на нем не было, но пробиться через него к Готе было невозможно. Раб орудовал мечом хоть и не умело, зато с такой силой, что калифасцы ничего не могли поделать.

- Линар, отходи! – крикнул Дэстен. – Мы сами!

Гота дрожащей от напряжения рукой искала на карте Чихуан.

- Давай! – крикнул Дэстен.

Пэссит.

Он почувствовал за спиной пустоту, и, вытирая со лба пот и кровь, сказал остальным:

- В порядке. Она ушла.

Коробочка тут же рассыпалась.

- Спасибо, - устало сказал Линар. Он едва держался на ногах.

- Тебе тоже надо уходить.

- Нет. Я последний.

«Упрямец», - зло подумал Дэстен. «И что я Готе скажу, если ее муж не вернется? Нам еще надо пробиться к гондолам, а у Линара, похоже, повреждена рука».