Код Иуды (СИ)

  Он двинулся по улице. Было свежее солнечное утро, в воздухе пахло кофе и свежеиспеченным хлебом. Он закурил и бросил спичку в сточную канаву. В Ларго-ду-Карму владелец газетного киоска развешивал свой товар, на первом плане, без сомнения, находился « Берлинер Моргенпост» , а в тылу - хороший запас британских газет.

  Мимо прошли два немца в дорогих костюмах. Вероятно, покупатели Wolfram. Они выглядели так, как будто они владели этим местом; возможно, однажды они это сделают.

  Дверь дома № 18, где жил Хоффман, открылась. Хоффман появился, почти не обращая внимания на золотой день. Когда он добрался до площади, за ним взлетел маленький «Фиат», припаркованный на улице; Мюллеру сказали ожидать этого; затем за «Фиатом» вылетел «Рено»; ему не сказали ожидать этого; тем не менее, это было не его дело; воровство было его делом.

  Он взглянул на часы. 7.45. Хозяйка Хоффмана ходила на рынок каждый будний день в 8.30. Он расслабился и закурил третью за утро сигарету. К счастью для него, она вышла из дома в 8.15.

  Он дал ей три минуты - времени, достаточного для того, чтобы она обнаружила, что оставила свой список покупок. Затем он быстро прошел к задней части террасы, которую накрыл на рассвете. Черный ход был скрыт от остальной террасы высокой стеной; он прошел по короткой тропинке и попытался открыть дверь; он, естественно, был заперт, но замок был элементарным делом. Он выбрал ключ из связки в кармане комбинезона и сунул его в замочную скважину. Он повернул ключ мягко, но твердо, и дверь открылась.

  На кухне была женщина. Безупречно чистые, старые и пахнущие чесноком. В выбеленном зале было холодно и темно; подобно испанцам, португальцы прятались от солнца. Лестница скрипела, когда он поднимался по ней; они всегда так делали. На лестничной площадке было три двери. Один был закрыт; это будет хозяйка - женщины всегда закрывают двери спальни. Он заглянул в соседнюю комнату. Он был завален чемоданами, книгами и бумагами. Там была жизнь женщины.

  Кашляя, он повернулся и вошел в комнату Йозефа Хоффмана.

  *

  Хоффман, направляясь в Авенида Палас, чтобы узнать о кодах - от Рэйчел Кейзер, всех людей - начал спускаться по крутому холму, ведущему от Ларго-ду-Карму, когда он понял, что оставил свои недавно заработанные 5000 эскудо в своем доме. комната. В Библии.

  Он колебался. Он уже опоздал. И что? Коды могут подождать, она тоже. Перед ним прошла женщина с знакомыми духами. Духи Рэйчел. Он увидел ее лежащей на кровати обнаженной; нож повернулся внутри него.

  Он повернулся и пошел по своим следам к своей квартире.

  *

  Проблема заключалась в том, что Мюллер не совсем понимал, что он искал. «Доказательства», - сказал Бауэр. Но не доказательства чего. «Поддельные документы», - пояснил он. - Шифры, все, что предполагает иностранные связи, все, что может изобличить человека - и вы бы об этом знали, Мюллер. Что-нибудь еврейское, - добавил Бауэр, потянув его за ухо.

  Мюллер направился прямо к оловянному сундуку под кроватью Хоффмана. Он был заперт. Хорошая примета. Ему потребовалось тридцать секунд, чтобы взломать замок. От содержимого пахло плесенью, что было плохим знаком, если только вы не искали семейную реликвию. Тем не менее, в эти дни в Лиссабоне было много тех, кто бежал по паспортам беженцев. Возможно, Хоффман привез алмазы из Праги. Мюллер просиял: ему разрешили украсть что угодно в разумных пределах, чтобы его кража выглядела как обычная кража со взломом.

  Но сначала доказательства.

  С дотошной тщательностью он начал исследовать жизнь Хоффмана, его душу.

  Документы лежали внизу сундука в синей картонной папке. Он предположил, что большинство из них были на иностранном языке, чешском или словацком. Там же были его документы Красного Креста, паспорт; и фотография красивой девушки, судя по внешнему виду, еврейки. Мюллер положил все это на кровать и сфотографировал миниатюрной Leica.

  Последний документ содержал рукописные заметки, которые, казалось, относились к некоему путешествию. Конечно, если бы они инкриминировали, Хоффман уничтожил бы их. Но с любителями вы никогда не знали. Нахмурившись, Мюллер сфотографировал их.

  *

  Хоффман вставил ключ в замок входной двери. Дверь открылась со слабым вздохом. Он закрыл дверь за собой и пошел через коридор к лестнице.

  Пешком на первой ступеньке он остановился. Кто-то закашлялся. Это было на улице? Он замер. Еще один кашель. Сверху, без сомнения.

  Наверняка никто не потрудился бы ограбить его хозяйку. Или его, если на то пошло. Если только немцы или русские не решили расширить наблюдение до вторжения.

  Он украдкой поднялся по лестнице, остановившись, когда ступенька на полпути скрипнула. Еще один кашель. Из моей комнаты!

  Он сделал два шага по последней лестнице.

  Седовласый мужчина в комбинезоне как раз закрывал крышку оловянного сундука. Даже открыв его, он осквернил его.

  Мужчина выглядел пораженным, но не испуганным. Его глаза остановились на Хоффмане, но по-прежнему смотрели на открытую дверь позади него.

  «Нет, - сказал Хоффман. Он захлопнул дверь. 'Кто ты? Чего ты хочешь?'