Код имплементации: 40. Часть 2

Внизу, за прозрачной стеной восьмого пирса, у створок пневмолифта появились шестеро: пять офицеров клириканской спец охраны и невысокий человек в темной мантии, полностью укрывающей его фигуру. Он шел в окружении офицеров, неторопливо, медлительно. Черный шелк струился по фигуре, будто разогретая на солнце смола.

Сердце пропустило удар и забилось лихорадочно. Это шанс. Шанс, который он не может упустить.

– Грацц! – оттолкнув офицера сопровождения, он бросился на прозрачную стену, надеясь привлечь внимание человека внизу, у трапа дипломатического шлюза. – Грацц! – с силой ударил кулаком по стеклу так, что задребезжали перегородки.

Острая боль в запястьях прожигала до костей, движение за спиной не оставляло надежды на второй шанс. Сейчас, ему скрутят руки, прижмут к серому покрытию и вколят парализатор.

– Гра-ацц! Помоги! – из последних сил заорал, перекрывая шум сектора стыковки, грохот работающих механизмов и гул голосов.

Кромлех с силой рухнул на колени, ударился лбом о стекло, но все еще не позволял оттащить себя в глубь коридора.

Человек в мантии остановился, огляделся кругом. Что-то бросив офицерам сопровождения, поднял голову к потолку. Кромлех уже чувствовал тяжелые руки конвойных на своих плечах, чувствовал первый удар по лодыжке, как ускользает из-под ног опора. Но видел только блеск серо-перламутровых глаз, мелькнувших из-под капюшона.

– Помоги-и, – прохрипел беззвучно. Второй удар, рывок вверх за скованные наручниками запястья. Потеря равновесия. Тяжесть груди и разрывающая боль в мышцах. Кромлех стремительно заваливался на бок.

Серо-перламутровые глаза скользнули по нему равнодушно… и отвернулись. Шестеро в темно-коричневой форме и человек в черной мантии продолжили путь.

Укол, жжение за ухом, неумолимо приближающееся к лицу серое покрытие.

В темноте надвигающегося безвременья он успел заметить, как группа клириканцев исчезла в санитарной зоне пятого пирса.

2

– Добрый день, Артем Геннадьевич, – механический голос под потолком медблока, успокаивающая белизна и запах реагентов, немного кисловатый: в изолированном блоке зрела плантация лианина нового поколения, и острый аромат сыра проникал даже через плотно закрытые створки. – Получены материалы диагностики от лаборатории программирования. Куда их следует сохранить?

– В папку «Диагностика», тип кодировки альфа один. Отразить файл в главном реестре с пометками «общее» и «контроль один», – он пропустил Ульяну вперед, мягко подтолкнул ее к подсвеченному синим саркофагу со знаком омикрон на борту. – Найти в главном реестре файл с базовыми конфигурациями и первичной диагностикой нейросети «Фокуса». Название «Фокус база». В нем выделить раздел с биометрическими параметрами и генетическим кодом продукта, синяя и оранжевая зоны.

– Исполняю. Это все?

– Нет, – он покосился на Ульяну: девушка подобрала волосы, перехватила на затылке в узел, оголив шею, и, отвернувшись, расстегивала клапан на воротнике комбинезона. – Загрузи медкарту первого навигатора «Рогова база» и файл с ее диагностикой. Выдели стартовые параметры, запись номер один, и параметры на двадцатое августа.

Он подошел к девушке, положил руки на обнаженные плечи, почувствовал, как вздрогнула и напряглась под пальцами тонкая бархатистая кожа.

– Волнуешься?

Ульяна подавила вздох. Не оборачиваясь, медленно кивнула: в памяти всплыло ощущение непривычной тяжести, когда пыталась совсем недавно вывести корабль на точку входа в транзакцию. Тогда она отбросила подозрения. Но, может быть, это был первый «звоночек»? Что-то происходит. И с ней тоже. «Сказать ему?» – мелькнуло в голове.

Она развернулась. Серебристые, с тонкими лучиками цвета дымчатого кварца глаза смотрели на нее пристально. Невероятные, удивительные. В уголках губ Артема зажглась шальная улыбка. Дыхание сорвалось.

– Не бойся. Ничего такого происходить не будет, – привлек к себе. От близости с ней шумело в ушах, кровь пульсировала в венах, а связки цепенели как простуды. – Маленький укольчик нейролептика. Вот сюда, – невесомый поцелуй за ухо, у кромки пахнущих летом волос, и жаркий, волнующий – чуть выше ключицы. Пальцы погладили девичью шею: – Подключим датчики. Полежишь. Поспишь… Помечтаешь.

Руки обхватили ее лицо, нежно скользнули под огненную шапку волос. Порывисто захватили в тиски острые, податливые плечи. Артем целовал хмельно, жгуче. Почувствовал, как она тает в его объятиях, как теряет голову, отдаваясь напряженным, стремительным ласкам. Как пальцы с дрожью цепляются за китель, рвут нетерпеливо застежки.

Пронзительный, горящий взгляд. Жадное дыхание.

Грохот перевернутого стула где-то далеко, на периферии сознания. Потому что главное – что она горит в его руках. Что трещит ткань в горячечных пальцах, что слипаются мгновения, подчиненные одному, неистовому желанию – быть вместе.

Тесный закуток за саркофагом – их постель.

Сонное дыхание оборудования – их музыка.

Нетерпеливые движения навстречу друг другу – их неистовый танец.

* * *

Ульяна замерла, прильнула к сильной груди. Потерлась пересохшими губами.