Код имплементации: 40. Часть 1

Он медленно приближался, Ульяна – отступала, так же медленно, безнадёжно. В висках пульсировало. Глаза искали путь к спасению. Девушка хватала ртом воздух, но, кажется, никак не могла вздохнуть – грудь сдавил страх.

Пережитое несколько недель назад на «Сционе» прорывалось к ней с новой силой.

– Не подходи! – взвизгнула и выставила вперёд руки.

Сабо презрительно фыркнул:

– А то что? Никто не придёт на помощь, – он прожигал её взглядом, припечатывал словами, выбивая почву из-под ног. – Слышишь, что творится там, внизу? Там наши ребята, уже учат таких же как ты, как надо уважать Совет.

– Ой, только не надо про Совет, – Ульяна поморщилась как от зубной боли, из коридора послышались приглушенные отрывистые хлопки. Стрельба? – С таким защитниками и врагов не надо.

Он скривился, хрипло прошипел:

– Ну, как скажешь. Можем и не про Совет, – резкий выпад. Тяжелая рука припечатала к стене, Ульяна вцепилась в неё, пытаясь сбросить, ослабить хватку. Захрипела. Смрадное дыхание, от которого выворачивало наизнанку, прозрачные как у мертвеца глаза оказались прямо перед ней. – О чём тогда поболтаем?

Ульяна чувствовала лопатками предательски мягкую обшивку, пальцы карябали грубую ткань кителя, ноги судорожно искали опору:

– С дружками своими поболтай, – она едва могла говорить, воздуха не хватало. Кровь прилила к вискам, заполняя вены горячей паникой. С силой попробовала оттолкнуть, дёрнулась вниз и в сторону. – Пошёл вон, урод!

Удар справа под дых, от которого вышибло из лёгких воздух. Руки безвольно разжались.

– Ну зачем же так грубо, – его массивное тело припечатало к стене, ладонь скользнула ниже, к бедру девушки, свободной рукой дернул верхний клапан на ее комбинезоне.

Внутренности скрутило от страха и отвращения. Она неистово выдиралась из тисков.

Сабо, шипел на ухо:

– Не дергайся, так все быстрее закончится… Или ты хочешь подольше? А? Хочешь подольше? Я могу очень-очень долго резать тебя на куски. Как там, на «Сционе»… Помнишь?

У девушки округлились глаза. Еще свежее воспоминание об обугленном, пропитанном ее собственной кровью прямоугольнике комбинезона, который полетел на белый как снег пол, пробрало до костей.

Сабо склонился. Ульяна увернулась от его губ, неловко двинула носком ботинка. Попала по защищенной высоким армейским ботинком лодыжке креонидянина. В этот же момент шею, чуть выше основания распахнутого ворота, обожгло. Девушка взвизгнула, не сразу сообразив, что случилось, почему так жжет.

От боли застилало глаза, и, кажется, встали дыбом волосы на затылке. Ульяна на мгновение потеряла способность дышать, ее парализовало. Она чувствовала только то, как нестерпимая боль растекается от основания шеи к уху: там, где касались губы Паля Сабо.

– Эй, Сабо. Мы так не договаривались, – подал голос один из его дружков, карауливших на выходе из камеры. – Ты так тут надолго застрянешь.

Мгновения хватило, чтобы собраться. Она отчаянно боднула креонидянина. Попала по носу. Простым приемом, которым обучал на спарринге Вася Крыж, выкрутила кисть и что было сил двинула нападавшему в ухо. Ринулась напролом к выходу.

Сабо озверел. Схватил за комбинезон, бросил назад, на стену. От удара все потемнело, перед глазами рассыпались искры.

Ульяна тряпичной куклой оседала по стене, чувствуя, как сознание медленно покидает ее.

На короткое мгновение она оказалась над гадкой сценой. Видела со стороны себя в траурном аварийном освещении, склонившегося к ней Сабо с перекошенным злобой лицом и двух его дружков в проёме тесной камеры.

Вырвавшееся на волю сознание оказалось быстрее самого времени.

Ульяна вздохнула. В груди стало неожиданно спокойно и тепло, холодной ртутью по венам растекалось новое, незнакомое ощущение наполненности. Со стороны она наблюдала, как от её собственного тела отделились, медленно раскручиваясь, тонкие полупрозрачные волоски, похожие на щупальца волосистой цианеи. Видела, как они методично заполнили собой тесное пространство камеры, стирая с надменного лица креонидянина липкую ухмылку. Руки, которые только что безжалостно удерживали её, внезапно ослабли, безвольно повисли плетьми. В распахнутых мертвенно-прозрачных глазах застыло удивление, но вскоре угасло и оно. Сменившись неестественно холодным равнодушием.

Ульяна наблюдала, как невидимая рука сжимает рыхлое горло Сабо, как синеет на нем тонкая полоска кожи и сминаются ткани, а из груди вырываются крошечные пузырьки воздуха. И одновременно с этим безвольно оседает его тело. Как неловко складываются длинные ноги, а туловище прогибается, подчиняясь неведомой силе, и заваливается на синее покрытие камеры.

Короткий выдох.

Одновременно волокна-щупальца достигли проёма, смели оцепеневших в недоумении дружков Сабо. Приглушенный вскрик и грохот падающих тел. За ними – тишина и бледное аварийное освещение.

Ульяна оказалась одна.

Полупрозрачные щупальца бесшумно скручивались, вбираясь под ногти девушки, в центр ярёмной впадинки, в солнечное сплетение. Сотни тончайших нитей-паутин опутывали ее тело и растворялись в нем.

И только после того, как исчезла последняя, боль накрыла Ульяну, сбила с ног.