Код Гагарина

Таня тоже потянула носом. Как известно, у женщин обоняние развито гораздо лучше, чем у мужиков (особенно это хорошо заметно, когда вы возвращаетесь домой с вечеринки или корпоратива, где имели удовольствие употребить излишек горячительного или склеить девушку), поэтому она сразу определила источник запаха. Каминная полка была уставлена недавно погашенными свечками. Не дешевыми ароматическими из «Икеи», а какими-то особенными — таких я сроду не видел. Ярко-красные, крученые, в металлических подсвечниках желтого металла. Ритуальные, что ли? Да и выстроены как-то уж очень четко с геометрической точки зрения — правильным пятиугольником…

На камине лежал знакомый мне большой металлический крест, прикрытый прозрачным куском полиэтиленовой пленки. Тот самый, который Бэрримор просил меня принести из машины, назвав «распятием». Но это было не распятие, а просто крест — два перекрещенных бруска квадратного сечения. Я не удержался от того, чтобы опять не взвесить его в руке. Странно, конечно, что крест просто так валяется. Уж верующие евангелисты были просто обязаны повесить его на стену… Да и в спальне на втором этаже над кроватями не было ничего подобного. Может быть, Павел и Артем были правы? И никакие эти миссионеры не христиане, а просто прикидываются таковыми?

— Можно глянуть? — Таня требовательно протянула руку.

Я протянул ей крест. Таня тоже взвесила его в руке, оглядела со всех сторон…

— По-моему, он пустой внутри. На вид сталь, но это не она. Более легкая.

— Алюминий?

— Не похоже… Ой!

Таня на своей работе занимается, в числе прочего, физикой металлов, поэтому ей можно верить — я привык, что свойства некоторых «железок» она определяет буквально «на глаз» и куда точнее, чем я… Но вот к тому, что у нее вещи то и дело валятся из рук, я так и не смог привыкнуть. Хотя я ведь тоже не без мелких недостатков…

Я вытащил крест из камина. Пытаясь изловить его в падении, Таня умудрилась забросить крест на колосники, покрытые золой и пеплом. Пришлось его хорошенько протереть. Я дал Тане платок, и она, придерживая крест за края перекладины буквально кончиками пальцев, стерла следы преступления и аккуратно потом положила на камин, прикрыв сверху той же пленкой.

Диван во второй комнате уже был аккуратно застелен — видимо, на первом этаже устроила себе спальню мисс Роузволл: на покрывале валялись пилка для ногтей и смятые комом нейлоновые колготки. Странная рубашка-«власяница» была брошена на кресло рядом. Я кстати вспомнил, что Кэсси, в отличие от мужчин, крайне редко надевала эту грубоватую одежду, предпочитая простейший стиль — прямые брюки и блузку светлых тонов. И то верно — а на кой черт и для кого эти представления устраивать? Прихожан и потенциальных адептов я на даче так ни разу и не увидел с момента заселения арендаторов. Не рабочих же из Таджикистана они намерены обращать в свои идеалы?

— Наверх поднимемся? — шепнула Таня.

Я согласился. На втором этаже была устроена мужская спальня. Там стояли две не менее аккуратно застеленные кровати. Как и при прежних хозяевах, они располагались вдоль противоположных стен — обстановка сейчас в общем и целом не изменилась. На одном покрывале лежали часы, вроде бы принадлежащие Ричарду, на втором не было ничего. Поверхность столика тоже был пуста, если не считать электрического ночника в виде мухомора с облезлым металлическим абажуром. На стене висели старые механические часы с частично отвалившимися цифрами. Странно, что здесь, так же, как и внизу, никто не позаботился о настенном распятии или просто кресте.

«Нет, никакие они не евангелисты», — подумал я в очередной раз.

Мы спустились по деревянной лестнице и снова оказались на первом этаже. В коридоре было еще довольно светло, но я еще включил фонарь и внимательно изучил все основание этой лестницы. Взял монтировку и проверил доски. Вроде все надежно, кроме… Ага, кажется, тут что-то есть…

— Похоже, это действительно ход в подполье, — сказал я, аккуратно отдирая доски вагонки от основания лестницы, переходившего в пол коридора и стену. — Если не знать, ни за что не догадаешься.

— Ты потом сможешь приколотить все, как было раньше? — негромко спросила Таня.

— А то как же!

Из образовавшейся дыры тянуло холодом и запахом погреба. Лезть в эту могильную черноту было жутковато. Я долго светил фонарем вглубь, но толком ничего не увидел. Почти вертикально вниз уходила не очень надежная на вид деревянная лестница, вернее просто две длинные палки с перекладинами.

— Время у нас есть, — сказал я. — Мы все равно должны проверить, что там внутри. Это же наша дача, в конце-то концов.

Таня нервно хихикнула.

Я протиснулся в проем ногами вниз и осторожно спустился по шаткому и хлипкому сооружению. Возможно, когда-то эта лестница была немного надежнее, но четыре года в подполье не пошли на пользу древесине.

— Все, я на месте, — сказал я, почувствовав под ногами твердую поверхность.

— Лови меня! — крикнула Татьяна.