Код Гагарина

Сила воображения — страшная штука, скажу я вам. Будучи не то что бы правоверным христианином, а скорее — воинствующим атеистом, я почти воочию сумел узреть на небосклоне четыре размытых пятна, медленно движущихся с юго-восточной стороны. Возможно, это были просто облака, но то ли пресловутая генетическая память, то ли последствия какого-никакого самообразования, придали им очертания вооруженных людей, сидящих на конях. Еще немного — и я разглядел бы и цвета этих коней, и выражения лиц всадников, но меня вытащил из мистического созерцательного состояния тихий Эльвирин смех. Я даже подумал, не тронулась ли женщина головой от зрелища не то великой библейской битвы, не то вторжения марсиан. Она толкнула меня в бок и с улыбкой сделала жест рукой: смотри сам, что вокруг происходит!

Подавляющее большинство присутствующих смотрели на небо. И, если быть точнее, на солнце. При этом сквозь почти непрозрачные предметы, как-то: черные стекла, рабочие поверхности дискет, странные темные очки в пестрых картонных оправах. И никто ничего не страшился, напротив — многие улыбались, что-то говоря своим спутникам и показывая пальцами в сторону ущербного светила.

— Это затмение, Маскаев! — с нервным смешком произнесла Столярова. — Мы ведь с тобой совсем забыли, что в этом году вся Сибирь должна увидеть полное солнечное затмение…

Несмотря на сгущающуюся темноту, у меня словно пелена с глаз упала. И всадники Апокалипсиса вдруг стали обычными облаками, и серый волк внезапно превратился в обычную тощую овчарку, которой вдруг надоело без толку выть, и она спокойно прилегла на землю… И наступивший через минуту пик тьмы, когда тень Луны полностью накрыла собравшихся на обоих берегах, уже не мог никого напугать, хотя и заставил какую-то девочку поблизости произнести громким шепотом: «жуть-то какая, правда?»

После прохождения пиковой точки темнота стала быстро рассеиваться, мне даже показалось, что обратный процесс пошел значительно быстрее. Кто-то из торопыг, не желающих оставаться на берегу до окончания, сунул мне в руку пленку из дискеты. Прищурив один глаз, я взглянул другим на светило, которое с каждой секундой увеличивало свою площадь свечения, превращаясь из полумесяца в нормальный яркий круг. Зазвучали колокола на церковной звоннице, послышались недружные, но отчетливые аплодисменты. Псина, отдаленно похожая на волка, с веселым гавканьем носилась по берегу среди зевак, на чьих лицах нетрудно было увидеть радостное выражение. Действительно — чего было бояться вполне понятного, и объяснимого астрономического явления! И к тому же легко прогнозируемого, да плюс широко анонсируемого в средствах массовой информации! Действительно надо было побывать в исключительных обстоятельствах, чтобы напрочь забыть об этих сообщениях, и увидеть в солнечном затмении живую иллюстрацию к Книге Откровений!

Я повернулся было к Эльвире, чтобы обсудить увиденное и спросить ее мнение, но с некоторым негодованием убедился, что «королева-убийца» исчезла, пока над Бией и Катунью царила недолгая тьма.

Глава одиннадцатая

Как я и предполагал, рискованный визит в местное управление ФСБ ни к чему не привел — с офицером по фамилии Мороз или Морозов, известным также как Васильич, меня знакомить отказались, а обострять ситуацию, принимая во внимание мою внешность и отсутствие документов, было никак нельзя. Потолкавшись на безопасном расстоянии и задав пару вопросов безобидным на вид сотрудникам, я убедился, что лже-батрака из китайской деревни тут вряд ли встречу, может, он из Барнаула или вообще федеральный служащий — почему бы нет? Поэтому я отправился в другое ведомство, где изложил ситуацию почти как есть: дескать, лишился автомобиля марки «тойота хайс» в диких горах вместе с документами и телефоном, сейчас пытаюсь отыскать в городе гражданку Татьяну Черепанову, которая должна была снять комнату в Бийске, но адреса я теперь узнать не могу. Как ни странно, заявление у меня было без проволочек принято веселым старлеем, который однако порекомендовал мне побыстрее убираться домой и там заняться скорейшим восстановлением паспорта, без которого гражданину Российской Федерации существовать строго воспрещается. Когда я начал спрашивать, а что будет, если к ним вдруг обратится сама гражданка Черепанова, старлей с готовностью ответил, что ей тоже порекомендуют как можно быстрее возвращаться восвояси. Спорить с этой провинциальной логикой было невозможно.

Оставалось неясным самое главное: как и где искать Таню? Эльвира (которая, получив от меня немного денег, скорее всего просто уехала домой), мне больше не была интересна, «ткачи» — тоже, оставшиеся в живых иностранные граждане — и подавно. Но без Татьяны, что бы с ней ни случилось, я не мог покинуть Бийск. Не мог — и всё.