Код да Винчи

Magazine had listed him as one of that city's top ten most intriguing people—a dubious honor that made him the brunt of endless ribbing by his Harvard colleagues. Tonight, three thousand miles from home, the accolade had resurfaced to haunt him at the lecture he had given.	растерянности Лэнгдона, журнал "Бостон мэгазин" включил его в список десяти самых "интригующих" людей города — сомнительная честь, поскольку это стало предметом постоянных насмешек со стороны коллег по Гарварду. И вот сейчас в трех тысячах миль от дома оказанная ему журналом честь обернулась кошмаром, преследовавшим его даже на лекции в Парижском университете.
"Ladies and gentlemen..." the hostess had announced to a full house at the American University of Paris's Pavilion Dauphine, "Our guest tonight needs no introduction. He is the author of numerous books: The Symbology of Secret Sects, The An of the Illuminati, The Lost Language of Ideograms, and when I say he wrote the book on Religious Iconology, I mean that quite literally. Many of you use his textbooks in class."	— Дамы и господа, — объявила ведущая на весь битком набитый зал под названием "Павильон дофина", — наш сегодняшний гость не нуждается в представлении. Он — автор множества книг, в их числе: "Символика тайных сект", "Искусство интеллектуалов: утраченный язык идеограмм". И если я скажу, что именно из-под его пера вышла "Религиозная иконология", то не открою вам большой тайны. Для многих из вас его книги стали учебниками.
The students in the crowd nodded enthusiastically.	Студенты энергично закивали в знак согласия.
"I had planned to introduce him tonight by sharing his impressive curriculum vitae. However..." She glanced playfully at Langdon, who was seated onstage. "An audience member has just handed me a far more, shall we say... intriguing introduction."	— И вот сегодня я хотела представить его вам, очертив столь впечатляющий curriculum vitae4 этого человека. Но... — тут она игриво покосилась на сидевшего за столом президиума Лэнгдона, — один из наших студентов только что предоставил мне еще более, если так можно выразиться, интригующее вступление.
She held up a copy of Boston Magazine.	И она показала номер бостонского журнала.
Langdon cringed. Where the hell did she get that?	Лэнгдона передернуло. Где, черт побери, она это раздобыла?
The hostess began reading choice excerpts from the inane article, and Langdon felt himself sinking lower and lower in his chair. Thirty seconds later, the crowd was grinning, and the woman showed no signs of letting up. "And Mr. Langdon's refusal to speak publicly about his unusual role in last year's Vatican conclave certainly wins him points on our intrigue-o-meter." The hostess goaded the crowd. "Would you like to hear more?"	Ведущая начала зачитывать отрывки совершенно идиотской статьи, а Лэнгдон все глубже и глубже вжимался в кресло. Тридцать секунд спустя аудитория уже вовсю хихикала, а дамочка никак не унималась.— "Отказ мистера Лэнгдона рассказать средствам массовой информации о своей необычной роли в прошлогоднем совещании в Ватикане определенно помог ему набрать очки в борьбе за вхождение в первую десятку "интриганов"". — Тут она умолкла и обратилась к аудитории: — Хотите послушать еще?
The crowd applauded.Somebody stop her, Langdon pleaded as she dove into the article again.	Ответом были дружные аплодисменты. Нет, кто-то должен ее остановить, подумал Лэнгдон. А она зачитывала новый отрывок:
"Although Professor Langdon might not be considered hunk-handsome like some of our younger awardees, this forty-something academic has more than his share of scholarly allure. His captivating presence is punctuated by an unusually low, baritone speaking voice, which his female students describe as 'chocolate for the ears.' "	— "Хотя профессора Лэнгдона в отличие от некоторых наших молодых претендентов нельзя считать таким уж сногсшибательным красавчиком, в свои сорок с хвостиком он в полной мере наделен шармом ученого. И его очарование лишь подчеркивает низкий баритон, который, по мнению студенток, действует "прямо как шоколад на уши".
The hall erupted in laughter.	Зал так и грохнул от смеха.
Langdon forced an awkward smile. He knew what came next —some ridiculous line about "Harrison Ford in Harris tweed"—and because this evening he had figured it was finally safe again to wear his Harris tweed and Burberry turtleneck, he decided to take action.	Лэнгдон выдавил робкую улыбочку. Он знал, что последует дальше — пассаж на тему "Гаррисон Форд в твиде от Г арриса". И поскольку сегодня он опрометчиво вырядился в твидовый пиджак от Гарриса и водолазку от Бербери, то решил срочно предпринять какие-то меры.
"Thank you, Monique," Langdon said, standing prematurely and edging her away from the podium. "BostonMagazine clearly has a gift for fiction." He	— Благодарю вас, Моник, — сказал Лэнгдон, поднялся и сошел с подиума. — В этом бостонском журнале определенно работают люди, наделенные даром